И Бах, и Тютчев, и любовь…

Ничто не устаревает так быстро, как новизна. Сегодня «Новый балет» совсем не кажется новаторским. Да и пафос его существования не в этом. Маленький зал на 60 человек – то место в Москве, где идеалы недавнего прошлого не просто доживают свой век, но живут полноценной жизнью.

Не успела пройти премьера «Порочно-непорочное Барокко», как вновь премьера. На этот раз сразу две постановки – «Танцуем Иоганна Себастиана Баха» и «Сад наслаждений» («Libera me, Domine…») – пластический балет по мотивам живописных полотен Иеронима Босха на «Реквием» Вячеслава Артемова. Премьера «Сада наслаждений» – новая редакция уже хорошо известного слушателю спектакля. В обоих балетах «поют музыку телом», владея техникой классического танца и модерна, искусством пантомимы и выразительным сценическим движением.

Одна из центральных для театра тем – слово и музыка, слово и пластика. Поэзия – постоянный спутник почти всех пластических сюжетов. Она предваряет танец и вербализует музыку. Стихи звучит со сцены. И обычно в исполнении авторов спектакля. Тогда действие превращается в продолжение авторского монолога, в лирическое, а чаще всего – в драматическое повествование о жизни и смерти, о любви и творчестве, о вечных ценностях бытия. И в «Саду наслаждений» («Libera me, Domine…»), и в спектакле «Танцуем Иоганна Себастиана Баха» стихи читает автор спектакля Аида Чернова. Луч света выхватывает из темноты сцены ее хрупкую фигурку. И Тютчев, и Пастернак звучат как яркий эмоциональный выплеск, предваряющий действие. Спектакль «Танцуем Иоганна Себастиана Баха» строится на столкновении мира библейских образов, гармонии и красоты с современностью. Драматургия складывается из чередования контрастных эпизодов, постоянно переключающих внимание от одной эпохи на другую. Контраст подчеркнут и музыкально, и пластически. Бах современного мира – это Бах в электронной обработке, Бах Ванессы Мэй. Мир библейских образов – Бах «Страстей по Матфею», Бах «Токкаты и фуги» ре-минор. Пластический рисунок обострен: статуарность, неторопливость, плавность движений классического балета вступают в конфликт с пластическим рисунком и техникой современного танца, когда на сцене возникает мир полуроботов, полулюдей.

Тема спектакля «Сад наслаждений» – трагичность человеческого пути и испытания, выпавшие на его долю в поисках Высшего смысла. Перед балетом Аида Чернова прочла знаменитого пастернаковского «Гамлета» из романа «Доктор Живаго»: «Гул затих. Я вышел на подмостки. Прислонясь к дверному косяку, Я ловлю в далеком отголоске, Что случится на моем веку…». И это напомнило те благословенные времена, когда появился поэтический театр и каждый его спектакль собирал полные залы и становился событием первой величины.

Однако не во всем музыкально-сценические сюжеты были убедительно мотивированы. И в Бахе, и в «Libera me, Domine…» им нередко не хватало напряжения и динамизма развития. Может быть, во многом это происходило из-за постоянно ощущаемого перепада исполнительского уровня труппы, в которой наряду с опытными солистами Романом Куликовым, Ксенией Тихомировой, Ириной Мишениной, Дмитрием Герасимовым еще немало неопытных, недавно пришедших в театр артистов.

Этот тип конфликта не востребован современной сценой. Он остался в прошлом вместе с идеалами, его породившими. Однако для юных исполнителей «Нового балета» этот конфликт оказался свежим. Их молодость и кураж постоянно поднимали температуру танца. Видно, что молодая труппа впитывает в себя не только секреты мастерства, но идеалы российской интеллигенции. Кто знает, может быть, в скором времени они нам снова понадобятся.