«Контрабасы» удачи

Система призыва еще долго сохранялась в ХХ веке – как в странах НАТО, так и в государствах Варшавского договора. Впрочем, во второй половине минувшего века Западные армии пришли к выводу, что призывники должны уступить место профессионалам. В 1963 году от призыва отказалась Британия. В 1974 году не осталось ни одного призывника в армии США. Франция перешла к контрактной системе комплектования армии в 2001 году, а Германия отказалась от призывников 1 июля 2011 года. Сегодня подобные вести приходят из братской Украины: по утверждению местного министерства обороны, осенний призыв новобранцев в 2013 году – последний в истории страны. С 2014 года защита родины перестанет быть священной обязанностью каждого украинского хлопца, и ее полностью доверят профессионалам. Такие дела!

Россия же всегда была себе на уме. Известно, что «кто танцует джаз, тот Родину продаст!». Первые российские контрактники западными танцами не увлекались, но хотели защищать отечество только за деньги. Многие российские генералы, на дух не переносящие идею профессиональной армии, презрительно именовали их наемниками и предателями, а саму военную службу за деньги – безнравственной и кощунственной. Тем не менее, еще в 1992 году командирами воинских частей, стоявших в Германии и Прибалтике, были подписаны первые контракты. Но эти события прошли незаметно для российского общества.

Трубы и фанфары по поводу добровольной военной контрактной службы зазвучали громко только в 1993 году, когда российской 201-й мотострелковой дивизии в Таджикистане пришлось очень туго на границе с Афганистаном. Эта дивизия, выведенная в 1989 году из Афганистана, тихо-мирно дожидалась сокращения в советском еще Таджикистане. Солдат в ней практически не было, а офицеры мечтали дослужить до пенсии где-нибудь в средней полосе России – без жары, гор и пуль моджахедов. Но мечты про русские березки испарились с началом гражданской войны в Таджикистане. 201-я вновь стала развертываться по боевым штатам и оказалась первой частью Вооруженных сил России, где весь рядовой и сержантский состав комплектовался из воинов-контрактников.

7 августа 1993 года по заданию газеты «Известия» я оказался на военном аэродроме в подмосковной Кубинке, чтобы сделать репортаж о первых отечественных контрактниках или наемниках, которых раньше я видел только в американских боевиках. Впервые в жизни мне предстояло запечатлеть на пленку российских «псов войны», «диких гусей» – т.е. наших родных солдат удачи, направлявшихся в Таджикистан.

Ранним утром за воротами проходной военной базы я сразу наткнулся на веселую компанию небритых мужиков со спортивными сумками и чемоданами. Напоминали они, скорее, строителей-шабашников в колхозе, чем бойцов. Группа пыталась «чеканить» шаг и агрессивно пела не традиционную «Прощай, девчонка!», а незнакомую мне и совсем не строевую песню:

Ах, контрактник, контрактник, контрактник!
Тут бушлатик дают, а не ватник…
Послужу хоть немного народу –
Мож, богатым заделаюсь сходу?!

«Это наши контрабасы!» – доложил с гордостью сопровождавший меня офицер. Что за контрабасы? Как оказалось, армейский жаргон придал скучному обозначению «к/с» (контрактная служба) в воинских документах учета мощное поэтическое звучание.

Вскоре на летное поле аэродрома из военных грузовиков высыпала основная масса будущих контрактников. После короткого построения и переклички 180 отобранных счастливчиков-«контрабасов» кинулись занимать очередь на посадку в военно-транспортный самолет Ил-76. Добровольцы выразили желание лететь в Душанбе и пополнить там российскую 201-ю дивизию, которая вместе с пограничниками защищала Таджикистан от набегов афганских душманов. Менее расторопные добровольцы попытались сфоткаться на память у чудовищной скульптуры «Золотого Ильича», но были отогнаны бдительными офицерами летной части. Только мне – «для истории» – разрешили снять непропорциональную скульптуру вождя мирового пролетариата у гарнизонного Дома офицеров. Как пояснил мне все тот же сопровождающий капитан, гигантская рука Ленина указывала точно на Таджикистан. Наверняка только географическим расположением Кубинки относительно Душанбе объясняется, почему Ленин тут оказался левшой – на всех остальных виденных мною памятниках вождь пролетариата указывал дорогу в светлое будущее правой рукой.

Через несколько часов стояния под палящими лучами солнца очередь желающих лететь на войну выросла до 250 человек. «Контрабасы» все прибывали и прибывали...

Добровольцы оказались в Кубинке из разных мест – из Москвы, ее области, из Брянска, Тулы, Курска... Возраст «контрабасов» колебался от 20 до 35 лет, но все они отслужили в армии, а каждый второй прошел Афган! Люди оказались серьезными и хорошо представляли, куда и зачем летят.

Причина для смены обстановки у каждого добровольца была своя. Как ни странно, почти все дружно говорили, что деньги – не самое главное. Действительно, 40 тысяч по тем временам плюс еще 40 тысяч боевых рублей ежемесячно – суммы смешные для рискующих жизнью профессионалов войны. Страховка в случае гибели бойца-контрактника в 120 минимальных окладов – тоже не утешение ни для «контрабаса», ни для его родственников... Но, как хорошо сказал Тютчев, «умом Россию не понять, аршином общим не измерить». Насмотревшись патриотических репортажей по телекам и западных боевиков по видикам, будущие «контрабасы», которым надоело болтаться без дела и быть грузчиками на вокзалах, рванули в военкоматы и вербовочные пункты, чтобы заодно отдохнуть и от семейных забот.

Разомлевшие от жары, спиртного и многочасового ожидания посадки на самолет, настоящие мужчины были предельно откровенны. Я узнал, что в очереди на войну стоит большая группа алиментщиков, скрывающихся от исполнительных листов. Тут же были колхозники из разоренных колхозов и рабочие остановившихся предприятий, бывшие милиционеры и уголовники, отсидевшие за убийства, а также задолжавшие предприниматели, сделавшие ноги от рэкетиров. Жителей канализационных люков и наивных искателей приключений, набранных в армию у пивного ларька, было тоже предостаточно. Народ и армия едины!

Рейнджерский форс и ухарство будущих солдат удачи сразу пошли на убыль, как только закрылись аппарели, исчезло солнце и дико заревели самолетные моторы. «Не ходил бы ты, Ванек, во солдаты…» – печально запели оставшиеся на аэродромной траве не очень трезвые мужики, провожая своих братьев по оружию.