Чеховские мотивы

Если «Пленных духов» Агеев поставил как сатирический апокриф из жизни интеллигенции начала века, то пьеса Садур в его трактовке – апокриф, но на сей раз из жизни постсоветской интеллигенции 90-х годов.

У Садур действие происходит в обветшалом подмосковном пансионате, куда приезжает юная писательница Зоя, одержимая жаждой жизни, но воспринимающая окружающих лишь как персонажей своей первой пьесы. Действие ветвится и путается, персонажи бунтуют против воли экзальтированной авторши (Зои) и в финале даже пытаются ее убить.

Повесив в глубине сцены большой экран, куда проецируются слайды с видами старых каменных лестниц, покосившихся террас и деревьев в лунном свете, Агеев подчеркнул призрачность драмы, которую придумывает и одновременно воплощает в реальность Зоя – явное alter ego самой Садур.

Эти мерцающие в темноте слайды (художник спектакля – Марина Филатова), странные интонации и поэтичная пластика, которой режиссер одарил самых прозаических персонажей – горничных пансионата, – стали главной удачей спектакля.

Поработав над «Пленными духами» – пьесой о поэтах Серебряного века – и досконально изучив их творчество, Агеев явно развил в себе тонкое поэтическое чутье. К ритмам и образам пьесы Садур он прислушивается и приглядывается даже тогда, когда они сродни невнятному бормотанию.

Временами режиссеру удается превратить это бормотание в поэзию, но чаще авторская невнятица берет верх. Тут и выспренняя речь героев, и псевдоафористичность, отдающая безвкусицей (например: «растление не тонкость чувств, а близость к смерти»), и ощутимое влияние Садур-старшей, и натужные каламбуры: «Все в Чехова играете? – Нет, я уже проиграл», а главное – бесконечные чеховские мотивы, вернее, перепевы. Ну не виноват Чехов, что мелодии его пьес оказались столь заразительны! Вот уже сто лет как завороженные ими безумцы хватаются за перо, уверенные, что напишут копию не хуже оригинала. Ан нет. Одной мелодичности мало. Нужно ремеслом владеть. И не впихивать в первую же пьесу все, что когда-либо читал и слышал. Хотя музыкальный слух у Садур-младшей, безусловно, есть. Как и поэтическое чутье. Ну да ладно, в конце концов, первый блин и должен выйти комом. А спектакль у Агеева получился занудный, затянутый, но ностальгически-красивый и неагрессивный. Его стараниями артисты существуют в этой запутанной пьесе увлеченно и ненатужно – так, словно читают стихи, отдавшись на волю ритма. А Светлана Тимофеева-Летуновская играет свою Зою с тем же удовольствием и азартом, с которым выписала этот образ Садур. Не монологи играет, которые драматургу пока не даются, а что-то, что стоит за словами. Вдохновение играет. Так что я бы доверилась Агееву и подождала пока освистывать Екатерину Садур. Как говаривал провалившемуся драматургу Треплеву доктор Дорн: «Вы талантливый человек, вам надо продолжать».