Похолодало

Нас ждет «холодная война» в условиях XXI века?



Дмитрий ОРЛОВ, гендиректор Агентства политических и экономических коммуникаций:

– Нет, это точно не «холодная война». «Холодная война» предполагает комплексное и жестокое противостояние по целому ряду вопросов. Сейчас об этом речи не идет. Россия не делает никаких подобных заявлений, да и западные деятели, в общем, не идут слишком далеко.

Алексей МАКАРКИН, заместитель гендиректора Центра политической информации:

– Да, действительно, это можно назвать угрозой новой «холодной войны». Но это будет уже другое противостояние и в совершенно других условиях. Тут отсутствует полярное противостояние Востока и Запада.

Александр РАР, эксперт Совета по внешней политике Германии:

– Разные высказывания об изоляции России и введении против нее санкций делаются, но не высшими политиками Запада. Не нужно сейчас рассматривать все это как свершившийся факт – еще ничего не произошло, никаких санкций нет. Хотя вы правы, и условия сейчас совсем иные. Если полвека назад переговоры о том, вести «холодную войну» или не вести, происходили между Кеннеди и Хрущевым, сейчас в этот политический процесс втянуты и различные неправительственные организации, и политики всех эшелонов. И каждый нагревает обстановку. Вообще, «холодную войну» ведут сейчас в основном западная и российская пресса.



Как дальше будут развиваться отношения России и Запада?

Дмитрий ОРЛОВ:

– Совершенно очевидно, что отношения России и Запада имеют сейчас отрицательный тренд. Вопрос, однако, в том, насколько долго это продлится. Я лично думаю, что конфронтация не будет долгосрочной. Еще три-четыре месяца и все придет в норму. Если, конечно, никто не станет предпринимать агрессивных действий.

Алексей МАКАРКИН:

– Отношения еще долго будут очень сложные, но надеюсь, что стороны не станут переходить определенных пределов. Нельзя доводить дело до полярного противостояния, когда рвутся практически все каналы взаимодействия. Нельзя также прерывать партнерства в энергетической сфере поставок нефти и газа. Это не выгодно ни одной, ни другой стороне. Нельзя также изолировать Россию – вводить ее блокаду, потому что это потом может сыграть против Запада. Что может быть реально? Резкое сокращение связей на официальном уровне – на правительственном и военном, что сейчас, по сути, уже происходит. Может также произойти вытеснение России из «большой восьмерки».

Александр РАР:

– Есть все основания полагать, что конфликт зайдет очень далеко и будет достаточно серьезным, так как сейчас он все больше становится предметом избирательной кампании в США. Но много зависит от российской стороны. Все изменится в худшую для нее сторону, если не будут полностью выведены войска из Грузии. Это будет самый большой вызов Западу. Может быть, если Россия войска выведет, на грядущем саммите в Париже более сдержанные голоса внутри Европы заставят Запад отказаться от жесткой риторики, повременить с включением Украины и Грузии в НАТО и отказаться от введения жестких санкций в отношении России.



Может ли закрыться шлагбаум для иностранных товаров, поступающих сегодня в Россию?



Дмитрий ОРЛОВ:

– Сейчас, в условиях глобальной экономики, никакой производитель товаров не заинтересован в том, чтобы его товар не продавался. Поэтому запретить что-то ввозить в Россию можно, только принудив представителей торгового бизнеса. Для этого должны быть введены специальные санкции. Насколько я понимаю, об этом речь сейчас не идет. Но даже если Запад или Америка их введет, фактически любые товары, кроме особых высокотехнологичных, можно купить на мировом рынке. Мясо, например, и другие продукты мы сможем спокойно закупать в Аргентине, Бразилии, Индии… да где угодно.

Алексей МАКАРКИН:

– Прекращение поставок возможно, но это будут какие-то локальные вещи. В связи с тем, что мы собираемся выходить из ряда соглашений, которые подписали, намереваясь вступить в ВТО, конечно, усилятся давние торговые войны по конкретным направлением. Но они будут вестись только с отдельными странами и по отдельным отраслям. Однако всеобъемлющей торговой войны с Западом наверняка не будет.

Александр РАР:

– Я лично считаю, что ни Европа, ни Запад в целом не имеют никаких экономических рычагов, чтобы, введя такие санкции, навредить России или даже ее ослабить. Но нужно задать вопрос, не навредит ли Россия сама себе через самоизоляцию и не помешает ли она своему собственному экономическому развитию, если откажется от сотрудничества с Западом? Практика показывает, что в этой стране все возможно. Я не удивлюсь, если Москва со дня на день скажет, что Европа больше не будет получать газ, и его будут продавать Азии. Это, конечно, фантастически звучит, но российская элита в этом направлении вполне может подумать.



Могут ли у рядовых россиян возникнуть проблемы с получением виз в страны Европы и Америку?

Дмитрий ОРЛОВ:

– Мне кажется, что ограничения в визовом режиме для рядовых граждан вряд ли введут. Может, кого-то особенно неприятного и не захотят пускать. А так не думаю, что до этого дойдет.

Алексей МАКАРКИН:

– У простых граждан проблемы с визами, скорее всего, не возникнут. Потому что Запад заинтересован в том, чтобы наши люди ездили туда, смотрели, проникались демократическими традициями. Другое дело, что туда может сократиться количество официальных поездок. Кроме того, идея безвизового режима России с Шенгенской зоной будет далеко и надолго отложена.

Александр РАР:

– Если экономические санкции Запад против России принять не может, потому что они бесполезны, то моральные санкции в качестве наказания вполне могут быть использованы. Визы – это очень болезненная вещь и проблемы с ними вполне могут возникнуть. Тут уже прозвучало предложение от эстонского президента выкинуть всех русских студентов из западных вузов. Это, конечно, безумное предложение, но оно свидетельствует о том, как реагируют на Россию сегодня. Вполне возможно, что на каком-то этапе Запад серьезно будет задумываться над тем, чтобы лишить русских политиков права ездить к ним. Наказать, как поступили с Александром Лукашенко и его командой.