Президент Ассоциации чеченских общественных и культурных объединений Мавлит Бажаев:

– Мавлит Юсупович, какие первоочередные задачи, по вашему мнению, стоят на повестке дня на Северном Кавказе?

– В первую очередь речь идет о реализации полномасштабной интеграции Северокавказского региона в общероссийское социально-экономическое пространство. Не решив этой стратегической задачи, мы закладываем основу для возникновения и развития в будущем новых кризисов на Юге России. А о том, что актуальные угрозы на Северном Кавказе остаются и поныне, говорят не только политологи, но и сами руководители северокавказских республик. Причем особенность нынешней ситуации состоит в том, что проблемы возникают не только на территории Чечни, на которой сконцентрировано пристальное внимание руководства страны и федеральных ведомств, но и в соседних субъектах Федерации, территория которых в ходе двух военных конфликтов не была затронута полномасштабными боевыми действиями. Так, в начале июля 2008 года глава Северной Осетии Таймураз Мамсуров заявил о том, что определенные силы за рубежом вынашивают идею объединения Северной и Южной Осетии с тем, чтобы образовать независимое государство.

– Что же сегодня мешает интеграции Северного Кавказа?

– К одной из главных негативных тенденций, угрожающих жизненно важным интересам РФ в регионе, можно отнести процесс активного оттока с Северного Кавказа русскоязычного населения. И этот процесс приобретает масштабы, угрожающие безопасности страны. И в первую очередь речь идет о Чеченской Республике и Ингушетии. По численности населения эти субъекты значительно превысили довоенные показатели. По данным переписи населения, в 1989 году на территории Чечено-Ингушской АССР проживали 1 млн. 275 тыс. человек. На первое января 2008 года, по данным Росстата, только население Чечни составило 1 млн. 209 тыс. человек. Еще 499 тыс. проживают в соседней Ингушетии.

– Сейчас эти пропорции сильно изменились?

– Национальный состав региона разительно изменился. В 1989 году вайнахи (чеченцы и ингуши. – «НИ») составляли 57% населения ЧИ АССР. Остальные 43% – это русскоязычные жители: русские, украинцы, армяне и др. С учетом того что русскоязычное население в основном проживало в крупных городах: Грозный, Аргун, Гудермес, а также на левом берегу Терека в Наурском и Шелковском районах, то их доля в местах компактного проживания была значительно выше. Сегодня, по данным переписи населения 2002 года, чеченцы составляют более 93% населения Чеченской Республики. В соседней Ингушетии титульная нация занимает долю более 77%. По данным администрации Южного Федерального округа, за последние десятилетия только Чечню покинули свыше 300 тыс. русскоязычных граждан. В соседних республиках ситуация не столь критичная, но общая тенденция к оттоку русских прослеживается и там. Для контраста можно привести показатели двух других ярко выраженных национальных регионов России. Так, по данным того же Росстата, в Башкортостане в настоящий момент собственно башкиры составляют 29% от общего числа жителей, еще 24% – это татары. Итого – 53%. В Татарстане похожая ситуация: татары занимают долю в 52%. Пропорция выходит весьма похожая на вышеприведенные данные по Чечено-Ингушской АССР в 1989 году, когда уделялось большое внимание национальному вопросу.

– Но разве это не просто проблема для демографов?

– Дисбаланс в этнонациональном составе отдельных регионов, и в первую очередь на Юге России, – это не просто вопрос демографии. В республиках Северного Кавказа сегодня закладываются предпосылки создания монокультурных, моноэтнических обществ. А подобные общества ориентированы на культивирование в основном местных ценностей, на политику, которая проводится местными элитами. При этом Центр теряет рычаги управления. Если данная тенденция не претерпит изменений, то существует реальная угроза возникновения обширного региона, фактически неподконтрольного федеральному Центру, а в перспективе – выпадения Северного Кавказа из социально-политического и культурного пространства РФ. Необходимо напомнить, что именно изгнание некоренного населения, целенаправленное формирование в северокавказских республиках замкнутых «традиционных» или «мусульманских» обществ всегда входило в задачи экстремистских и сепаратистских сил, действующих в этом регионе. Таким образом, преодоление указанной тенденции является принципиально важной задачей, от решения которой в среднесрочной перспективе зависит территориальное и государственное единство России.

– К чему может привести данная ситуация в регионе?

– Последствия подобного положения вещей ощущаются уже сегодня в социально-экономической сфере. Еще два года назад президент России Владимир Путин отмечал, что валовой региональный продукт на душу населения в республиках Северного Кавказа пока самый низкий в РФ – в 3–8 раз ниже среднероссийского уровня. При этом он отдельно отметил, что собственные ресурсы развития региона пока задействованы слабо, а доля безвозмездных перечислений в доходах региональных бюджетов северокавказских республик составляет более 74%. Низкий уровень занятости населения региона иллюстрируют следующие данные. По официальным данным Росстата, в Чечне и Ингушетии уровень безработицы от числа активного населения на февраль 2008 года составлял свыше 46%, в Дагестане – около 20%, в Кабардино-Балкарии и Карачаево-Черкесии – 14%. По другим данным, уровень безработицы гораздо выше и по оценкам отдельных экспертов в той же Чечне достигает 75%. В то же время в соседних Ставрополье и на Кубани этот показатель не превышает 7% и 5,9% соответственно, в Москве – 1%. В свое время Владимир Путин отмечал, что «исход русских означает потерю квалифицированной рабочей силы, потерю целых отраслей производства, культуры производства, и более того, это означает нарушение культуры совместного проживания народов на этих территориях, что было достоянием Северного Кавказа на протяжении столетий». По его словам, именно это совместное проживание делало Северный Кавказ жизнеспособной территорией Российской Федерации, добивающейся высоких результатов.

– В каких отраслях были задействованы русские до войны?

– Можно вспомнить, что до войны основная масса рабочих, большая часть инженерно-технического состава в чеченском нефтяном комплексе были русские. Грозненский нефтяной институт в конце 70-х годов прошлого века был одним из ведущих в СССР по уровню профессиональной подготовки. В республике действовали три крупных нефтеперерабатывающих завода и два химкомбината, газоперерабатывающий завод и т.д. Тот же грозненский завод «Красный молот» был одним из ведущих производителей нефтяного и бурового оборудования, которое даже экспортировалось за границу. Сейчас все это утеряно. В республиках уже почувствовали, что в результате оттока русскоязычного населения оголились многие направления народного хозяйства и социальной сферы. Как отмечалось в правительстве Чечни, «в связи с развитием экономики и социальной сферы республики встал вопрос о необходимости возвращения специалистов из числа русского и русскоязычного населения». При этом, несмотря на существующую в республике безработицу, остро стоит вопрос дефицита специалистов, особенно в области здравоохранения и образования. К примеру, в сфере здравоохранения республике сегодня не хватает более 2 тыс. врачей, а в образовании – свыше 500 педагогов. Именно поэтому в Ингушетии, Чечне и Дагестане разработаны соответствующие концепции возвращения русскоязычного населения.

– Республиканские власти справятся с этой задачей?

– Нет, только силами самих субъектов ситуацию не изменить. Не стоит забывать и о том, что бюджеты северокавказских республик дотируются из федерального Центра на три четверти. Чтобы эти миллиарды начали работать, а не просто «проедались» на текущие нужды, необходимо предпринимать срочные меры для создания в регионе эффективной экономики, которая подтянет за собой и социальную сферу. Именно эту проблему год назад поднял секретарь Общественной палаты академик Евгений Велихов в своем письме Дмитрию Козаку, тогда еще полномочному представителю президента РФ в ЮФО. В частности, говоря о ситуации в Чеченской Республике, он указывал на то, что в республике ощущается недостаток местных управленческих и инженерно-технических кадров, обладающих необходимой квалификацией. Именно из-за этого, по мнению академика Велихова, снижается эффективность освоения ресурсов, вкладываемых в развитие социально-экономической сферы региона.

– Проблема понятна, но что нужно предпринять для изменения ситуации?

– Переломить ситуацию можно только на основе проведения целенаправленной государственной политики изменения демографического и социального баланса в регионе. С одной стороны, необходимо решать вопрос переизбытка в северокавказских республиках рабочих ресурсов, и в первую очередь это касается молодежи. Для этого нужно создать реальные условия для перемещения избытка неквалифицированной рабочей силы в трудодефицитные регионы России. Например, в Нечерноземье или на Дальний Восток. С другой стороны, нужно одновременно стимулировать приезд на Северный Кавказ высококвалифицированных специалистов, нехватка которых сегодня тормозит развитие местных экономик. Основой такой политики должна стать реализация крупных, стратегических проектов, позволяющих в полной мере использовать преимущества, которыми располагает сегодня Северный Кавказ. Таким экономическим проектом общерегионального масштаба может стать восстановление описанного выше нефтедобывающего и перерабатывающего комплекса Чеченской Республики. Ведь специалисты, занятые на предприятиях комплекса, всегда представляли наиболее квалифицированную и интернационально настроенную часть местного общества, составляли социальную опору политики федерального Центра. Можно назвать и другой перспективный проект – развитие горнодобывающего комплекса в Кабардино-Балкарии. В настоящий момент, несмотря на наличие уникального вольфрамомолибденового месторождения, эта республика по уровню добычи полезных ископаемых занимает предпоследнее место в стране. Реализация этих проектов не в последнюю очередь тормозится именно отсутствием квалифицированных кадров. Самостоятельно республики справиться с подготовкой и обучением инженерного состава не способны. А, значит, неизбежно стоит вопрос о привлечении русскоязычных кадров из других регионов страны. Тем более что структурная безработица в отдельных субъектах России позволяет найти достаточное число требуемых специалистов.

– Но проблема возвращения русскоязычного населения на Северный Кавказ сталкивается с извечным вопросом: а поедут ли туда люди?

– Ответ на него есть. Можно вспомнить относительно недавний опыт восстановления Чечни. В 1995 году бывший министр нефтехимической промышленности СССР Саламбек Хаджиев возглавил правительство национального возрождения Чечни. Федеральным центром перед ним была поставлена задача восстановления экономики и в первую очередь нефтяного комплекса республики. И откликнувшись на его призыв, русские специалисты поехали в разрушенную войной Чечню. К сожалению, последующие события перечеркнули эти усилия, но тот положительный опыт говорит о том, что люди при создании определенных условий готовы вернуться на Северный Кавказ. У этой проблемы кроме экономического имеется и морально-этический аспект. Нельзя не учитывать, что в настоящий момент русское и русскоязычное население фактически не участвует в восстановлении разрушенной инфраструктуры Чечни и особенно города Грозный. В своем письме год назад академик Евгений Велихов предупреждал федеральные власти о том, что подобное «самоустранение русских от практического участия в восстановлении Чечни будет способствовать формированию их негативного образа, связанного лишь с войной и разрушением». Особенно тревожит, что подобный отрицательный образ русских в настоящий момент формируется в массовом сознании подрастающего молодого поколения кавказцев, которые не помнят жизни до конфликта. И это при том, что на Северном Кавказе русские всегда воспринимались скорее как созидатели. С ними связывалось развитие всей социально-экономической инфраструктуры региона.

– Сложно ожидать, что люди вдруг соберутся и отправятся жить на Северный Кавказ…

– Сами по себе люди, конечно, на Северный Кавказ не поедут – вначале необходимо создать предпосылки для этого процесса. Кроме вышеупомянутых экономических проектов, реализация которых потребует притока квалифицированных специалистов из числа русскоязычного населения страны, в первую очередь необходимо обеспечить стабильность в регионе. Речь идет о дальнейшем совершенствовании работы правоохранительных органов региона, которые, несмотря на нестабильную ситуацию, и даже, наоборот, именно с учетом этой ситуации должны особенно тщательно реализовывать на практике конституционное право граждан на защиту. Достижению безопасности в регионе должна послужить и активизация интеграционных процессов внутри самого Северного Кавказа. С учетом высокой плотности населения и небольших территорий республик попытки местных властей отгородиться от соседей в значительной мере тормозят развитие Юга России. В одиночку справиться с проблемами, как экономическими, так и социальными, а также с задачами обеспечения безопасности просто невозможно. К сожалению, приходится констатировать, что серия террористических актов в различных республиках Северного Кавказа показывает, что экстремисты «интегрируются» быстрее властных структур в регионе. Именно поэтому местные власти должны объединять свои усилия для решения насущных проблем Северного Кавказа в целом, а не замыкаться в рамках своих субъектов. Для активизации интеграционных процессов в регионе должно произойти усиление роли федеральных структур по отношению к органам власти в северокавказских республиках.

– Но кто будет контролировать деятельность чиновников и правоохранительных органов?

– Гражданское общество Северного Кавказа также нуждается в дальнейшей модернизации. Развитие общественных институтов региона необходимо выводить на уровень общероссийских стандартов. Общественные организации должны реально представлять и защищать интересы людей, стать проводником между населением и властью, а их работа должна быть наполнена смыслом и содержанием. Отсутствие НКО или их формальный подход к своей деятельности неизбежно приводит к тому, что происходит самоорганизация людей на почве недовольства, что в нынешних условиях Северного Кавказа весьма опасно. Отдельно нужно сказать о необходимости развития института автономных СМИ, которые в настоящий момент излишне зависимы от местных кланов и элит. И конечно, стоит продумать меры по обустройству прибывающих людей, их адаптации к местным условиям, обеспечению их доступным жильем и соответствующими социальными гарантиями. Экономические механизмы для этого есть, необходима лишь политическая воля. Ключом к масштабной экономической и социальной реконструкции Северного Кавказа является именно создание вышеперечисленных условий для возвращения русскоязычного населения, которое позволит восстановить доконфликтный демографический баланс и достигнуть стабильности.