Тюрьма народов

По мнению правозащитников, такая поправка превращает закон в фикцию, потому что для посещений будет установлено одно время, а для пыток – другое. Между тем Россия занимает второе место в мире по числу заключенных на душу населения. При этом, по данным ФСИН, половина заключенных имеют психические нарушения, каждый 15-й болен туберкулезом, каждый 25-й является носителем вируса СПИДа.

На сегодняшний день правозащитники контролируют происходящее в местах лишения свободы, организовывая свои каналы связи с заключенными или в индивидуальном порядке договариваясь с администрацией каждого учреждения. Руководитель комитета «За гражданские права» Андрей Бабушкин рассказал «НИ», что заключенные сообщают жалобы по мобильным телефонам либо передают с освобождающимися. Исполнительный директор движения «За гражданские права» Лев Пономарев сообщил «НИ», что «ситуация везде разная». В одних тюрьмах заключенные жалуются на плохие бытовые условия или отсутствие медицинской помощи. Но, по его словам, 41 из 765 российских колоний являются «пыточной». Там людей избивают как администрация, так и другие заключенные, наделенные такими же правами, как администрация. «Случаи убийств подаются как суицид, хотя мы по фотографиям видим, что людей избивали». По словам правозащитника, в эти колонии не пускают даже адвокатов, которые имеют ордер на встречу с заключенными. «Бывают случаи, когда мы добиваемся проверки, а нам подставляют других людей. То есть у него на ватнике написано «Иванов», а он на самом деле Петров. А Иванова уже куда-нибудь увезли давно», – пояснил г-н Пономарев.

В Федеральной службе исполнения наказаний, в свою очередь, говорят, что проблем с организацией посещений тюрем и колоний нет, так как в минувшем году за решеткой в качестве визитеров 4,5 тыс. раз побывали журналисты и правозащитники. Начальник пресс-бюро ФСИН Александр Сидоров сказал «НИ», что «правозащитники правозащитникам рознь», и «одни действительно хотят заниматься своим делом», а другие «больше горлопанят, чтобы привлечь внимание к своей персоне, и у нас с ними, естественно, сложные отношения». По словам чиновника, «когда правозащитников приглашаешь после их обвинений, что чинят препятствия, поехали, мол, куда вы хотите, они как-то в тень уходят и находят тысячу причин, чтобы не ехать».

Между тем численность заключенных в России за январь-февраль нынешнего года выросла на 12 тыс. и составила 883 тыс. человек. Если рост продолжится такими же темпами, к 2009 году тюремное население страны превысит миллион человек. Уже сейчас по количеству заключенных на 100 тыс. человек населения Россия с показателем 614 занимает второе место в мире после США, где из 100 тыс. граждан в тюрьме сидят более 700. Для сравнения, в западноевропейских странах количество заключенных составляет 50–100 человек на 100 тыс. населения. О сложности обстановки в местах лишения свободы говорит то, что, по данным ФСИН, половина заключенных имеют психические нарушения, каждый 15-й болен туберкулезом, каждый 25-й является носителем вируса СПИДа.

Условия содержания в российских тюрьмах неоднократно становились предметом разбирательства в Европейском суде по правам человека в Страсбурге. Так, в конце минувшего года Россию признали виновной в гибели заключенного Николая Тарариева, который не получил надлежащего медицинского ухода и скончался от желудочного кровотечения. После смерти врачи диагностировали у него язву желудка. Страсбургский суд постановил выплатить его матери компенсацию в размере 25 тыс. евро.

Между тем в России до сих пор законодательно не закреплено право общественности контролировать ситуацию в местах лишения свободы. Борьба за закон, позволяющий правозащитникам контролировать соблюдение прав человека в местах лишения свободы, ведется в России уже больше 10 лет. Еще в 1996 году разработать такой закон правительство РФ поручило МВД и Минюсту. О необходимости «активно использовать потенциал общественных организаций, чтобы не допускать случаев унизительного, а порой жестокого обращения с заключенными», говорил президент Ельцин в послании к Федеральному собранию в 1998 году. Наконец, в 2000 году специальный доклад, посвященный нарушениям прав заключенных сотрудниками МВД и Минюста, представил тогдашний уполномоченный по правам человека в РФ Олег Миронов. Из доклада следовало, что пытки и насилие в местах лишения свободы приняли «массовый и систематический характер», причем происходят, «прежде всего, на досудебной стадии уголовного производства».

Первый проект закона «Об общественном контроле за обеспечением прав заключенных» был внесен в Госдуму в 1998 году и прошел все три чтения, однако затем был отклонен Советом Федерации и позже снят с рассмотрения Госдумой. В октябре 2000 года группа депутатов внесла новый законопроект «Об общественном контроле за обеспечением прав человека в местах принудительного содержания». Среди разработчиков закона были такие известные юристы, как федеральный судья в отставке Сергей Пашин, директор Независимого экспертно-правового совета Мара Полякова и зампредседателя Совета при президенте по вопросам совершенствования правосудия Сергей Вицин. Законопроект предполагал создать в каждом регионе наблюдательную комиссию численностью от 3 до 10 человек, члены которых выдвигались бы общественным объединением, а затем утверждались уполномоченным по правам человека в РФ.

Наблюдателем мог стать любой гражданин старше 25 лет, не имеющий неснятую или непогашенную судимость, не служащий в силовых структурах и не занимающийся адвокатской практикой. Члены комиссии получали право в количестве не менее двух человек без специального разрешения в любое время посещать все места принудительного содержания людей, включая тюрьмы, следственные изоляторы, изоляторы временного содержания, учреждения закрытого типа для несовершеннолетних и гауптвахты, а также беседовать с содержащимися в них людьми без присутствия сотрудников этих учреждений. Единственное требование, которое выдвигалось к наблюдателям, – они были обязаны подчиняться законным требованиям администрации и не создавать препятствий в работе этих учреждений.

Осенью 2003 года закон в первом чтении приняла еще прошлая Госдума, после чего работа над ним замерла. Наконец, он оказался в плане на нынешнюю весеннюю сессию, и появилась надежда, что он вот-вот будет принят. Но силовики не сидели сложа руки. Председатель Общественного совета при Министерстве юстиции Валерий Борщев рассказал «НИ», что вначале из законопроекта убрали положение, разрешающее наблюдателям посещать те места, где находятся подследственные, и оставили только право проходить в колонии, где отбывают наказание те, в отношение кого уже вынесен приговор суда. Между тем самые серьезные нарушения прав человека происходят именно в изоляторах временного содержания, где задержанные находятся от 2 до 10 суток и где у них часто выбивают признательные показания, которые потом ложатся в основу обвинительного приговора. Г-н Борщев сообщил об этом Владимиру Путину, когда тот встречался с правозащитниками, и поправку удалось убрать.

Однако в том варианте законопроекта, который на днях рекомендовал к принятию во втором чтении комитет Госдумы по делам общественных объединений и религиозных организаций, появилась другая поправка. Наблюдателям хотят разрешить посещать места принудительного содержания людей «в порядке, установленном соответствующим органом исполнительной власти», в ведении которого эти места принудительного содержания людей находятся. Зампредседателя комитета Госдумы по делам общественных объединений и религиозных организаций Александр Чуев сообщил «НИ», что если правозащитники смогут посещать места принудительного содержания «вообще без всякого порядка», то это «создаст определенные проблемы», потому что «есть правила обеспечения безопасности и изоляции заключенных в соответствии с Уголовно-исполнительным кодексом». Депутат убежден, что правозащитники и правоохранительные органы смогут найти компромисс, чтобы «расстояние между уведомлением и приездом было минимальное» и можно было «видеть реальную ситуацию».

Эксперт Института прав человека Лев Левинсон говорит «НИ», что «в правовом смысле регулирование подконтрольным ведомством полномочий своих контролеров – это нонсенс». Правозащитники настаивают на том, чтобы наблюдатели получили право проходить в места принудительного содержания без специального разрешения и без предупреждения или уведомления. «Если это право поставят в зависимость от ведомственных подзаконных актов, закон превратится в фикцию», – утверждает г-н Левинсон. «Например, МВД может установить, что члены комиссии вправе беспрепятственно посещать места содержания задержанных ежедневно с 9 до 18 часов. Пытать будут после 18.00». Один из разработчиков законопроекта, Сергей Вицин, также говорит «НИ», что порядок посещения должно устанавливать не ведомство, а он должен быть прописан в законе.

В Польше есть спрос на руки зэков

В 90 изоляторах временного содержания и 76 тюрьмах Польши сегодня отбывают наказание более 90 тыс. заключенных. Еще 45 тыс. осужденных дожидаются своей очереди «на отсидку». В Польше это состояние называется «ожидающие приговоры». Дело в том, что в пенитенциарных заведениях страны катастрофически не хватает мест. Вступление в Евросоюз неожиданным образом положительно отразилось на польских зэках. С условиями быта в местах отбывания наказания в Польше и раньше было неплохо, но с 1990 года каждый «сиделец» имеет право на еженедельную посылку, свидание с родственниками либо знакомыми раз в две недели, в том числе на две интимные встречи в месяц с женой либо подругой, а также достойное, около 150 долларов в месяц, питание. На зэков в Польше даже есть спрос. Дело в том, что сотни тысяч поляков уехали на заработки в Западную Европу, и в стране стал остро ощущаться дефицит рабочей силы, главным образом в строительстве. Это дало работу тысячам заключенных. Образовалась даже своеобразная очередь работодателей на квалифицированную рабочую силу из тюрем. Как рассказала «НИ» пресс-секретарь тюремной службы Польши пани Луиза Салапа, в прошлом году работало около 5 тыс. польских заключенных, в нынешнем – уже более 25 тыс. Массовых производств, таких, как на российских «зонах» (о которых, надо заметить, среди местной «братвы» ходят ужасные легенды), в здешних тюрьмах нет. Поэтому заключенные, имеющие легкие статьи, могут выходить на работу за колючую проволоку. Случается, конечно, что сидельцы пускаются в бега, но бывает это крайне редко. Помимо «чистой совести» польский зэк может забрать с собой по окончании срока на свободу еще и изрядную сумму денег.

Виктор ШАНЬКОВ, Варшава

В шведскую тюрьму приглашают открытками

Несколько лет назад правительство Швеции приняло решение, согласно которому граждан ряда государств за пределами ЕС, в том числе России, за незначительные преступления – воровство, хулиганство и пр. – просто высылают на родину. В разъяснении указывалось, что такая мера наказания для многих иностранцев тяжелее, чем тюремное заключение в Швеции. Реалии гуманного шведского правосудия таковы. Пожизненное заключение на практике не превышает 15 лет. За хорошее поведение могут скостить половину срока. Вооруженное ограбление и изнасилование тянут на шесть лет. Но большинство уходит на свободу после трехлетней отсидки. При этом преступникам разрешены регулярные встречи с родными и даже отпуска – на выходные и на пару недель. Группы шведских убийц и разбойников в сопровождении охранников удят рыбу в Испании и катаются на лыжах в Альпах – все за счет налогоплательщиков. Но невероятный либерализм шведских мест заключения стал одной из причин падения доверия общества к тюремному ведомству. Недавний опрос показал, что 55% шведов доверяют работе полиции, и лишь 29% – пенитенциарной системе. Пришедшее к власти в конце прошлого года буржуазное правительство пообещало «закрутить гайки». Но и сегодня камер в стране не хватает, и приговоренные по году и более разгуливают на свободе, пока в их почтовый ящик не придет открытка с приглашением на отсидку. Многие из таких «свободно гуляющих» за время ожидания успевают совершить новое преступление или сбежать из страны.

Алексей СМИРНОВ, Стокгольм