Смех шпионам

Берусь утверждать: групповая потасовка с поножовщиной на межнациональной почве, случившаяся в минувшую пятницу в районе столичного Китай-города, не была организована так называемым Евразийским союзом молодежи. В противном случае юные адепты Александра Дугина, лидера Международного евразийского движения, подождали бы этого выдающегося мордобития, чтобы объявить директора Института этнологии и антропологии РАН Валерия Тишкова не только шпионом, но еще и организатором массовых беспорядков в Москве. Это было бы гораздо круче и смешнее. А что больше способствует рвущейся к славе организации, чем хорошо срежиссированный скандал? Ведь так постепенно, шаг за шагом, молодые азиопцы могли бы подняться до заоблачных высот популярности «Аншлага». Не случилось. Ничего не знали они о предстоявшей «битве при Китай-городе», а потому довольствовались довольно убогим обвинением уважаемого профессора, члена Общественной палаты РФ и бывшего федерального министра в шпионаже. Вот только зря Валерий Тишков в интервью «НИ» (от 21 июня 2007 г.) предположил, что выдвинутое против него публичное обвинение – просто месть Александра Дугина за «критику его несостоятельных геополитических теорий. Он написал учебник по обществоведению и хочет пробиться с ним в школы. Поэтому всякую критику в свой адрес воспринимает так болезненно, мстительно. Вот он и сочинил статью о якобы шпионской деятельности сети экологического мониторинга, которую я возглавляю».

Нет, это не просто месть. Здесь налицо тонкий политический расчет. Давайте вдумаемся, почему азиопцы объявили Тишкова именно «шпионом», а не, скажем, просто – «врагом России». Да потому, что словосочетание «враг России» уже настолько затаскано разными мусорными изданиями, что спецслужбы на него не реагируют. Другое дело – «шпион»! Тут у современных СМЕРШевцев, как у собаки Павлова, сразу начинается слюноотделение. Особенно, если шпион обнаруживается в научных кругах. Где же ему, болезному, и быть, как не в науке. Не на заводе же по производству чугунных чушек! Ведь именно из науки выковыряли таких известных «кротов», как Валентин Данилов, Игорь Сутягин, Валерий Мирзаянов, Александр Никитин. Правда, в отношении двух последних уголовное преследование было прекращено, но так ведь это было давно, еще при прежних, либеральных порядках. Сегодня обвинение в шпионаже выглядит куда серьезнее, особенно, если в деле замешаны какие-то иностранные гранты.

Не знаю, получал ли когда-либо за 14 лет своего существования возглавляемый Тишковым проект «Сеть этнологического мониторинга и раннего предупреждения конфликтов» гранты зарубежных благотворительных фондов, но зато могу свидетельствовать, чем на самом деле занимаются подобные фонды в России. Так случилось, что несколько лет мне довелось возглавлять правление одного из тематических направлений в российском отделении Института «Открытое общество» (Фонд Сороса). Помню, например, как мы давали гранты на организацию адвокатской вахты в Чечне. Или другой проект – восстановление доверия между жителями сопредельных дагестанских и чеченских сел посредством организации совместных спортивных праздников с непременным последующим шашлыком. Кто там шпионил в пользу потенциального противника? Столичные адвокаты, которые с риском для жизни оказывали местным жителям бесплатную юридическую помощь по уголовным и гражданским делам, тем самым способствуя восстановлению судебной системы в этом истерзанном субъекте Российской Федерации? Или, может быть, тот съеденный баран, который никак не желал вписываться в строгую финансовую отчетность, существующую во всех благотворительных фондах?

Не надо смеяться над подобными смехотворными предположениями. Достаточно заглянуть в тексты статей 275 и 276 Уголовного кодекса РФ, чтобы навсегда потерять способность даже тихо улыбаться. Здесь черным по белому написано, что шпионаж это не только «передача, а равно собирание, похищение или хранение в целях передачи иностранному государству, иностранной организации или их представителям сведений, составляющих государственную тайну», но также «передача или собирание по заданию иностранной разведки иных сведений для использования их в ущерб внешней безопасности Российской Федерации». Отсюда следует, что в шпионаже может быть обвинен практически любой человек, который передает иностранной организации любые, в том числе абсолютно открытые сведения – о репертуаре московских театров, об автомобильных пробках, о ценах на «услуги сексуального характера» и т.д., если эти сведения могут быть использованы «в ущерб внешней безопасности».

Конечно, любую информацию при желании и умении можно использовать во вред. Сведения о театральном репертуаре и ценах на проституток окажутся индикатором морального состояния российского общества. Информация о пробках может пригодиться при планировании авианалетов и танковых бросков. Что уж говорить о сведениях, касающихся межнациональных отношений и «раннего предупреждения конфликтов». Тем более что Тишков и его коллеги предупреждают о конфликтах не на ушко властям, а во всеуслышание, и, значит, слышит их прежде всего именно потенциальный противник, поскольку наш потенциальный защитник по части таких предупреждений, как правило, глух и слеп. Вот почему, во избежание обвинений в шпионаже, могу рекомендовать при каждом контакте с иностранной организацией сначала требовать от нее справку по форме: «Настояшим подтверждаем, что не являемся шпионским гнездом, и не будем использовать полученную информацию в ущерб внешней безопасности Российской Федерации». И только после этого можете желать иностранцам доброго времени суток. Ведь это тоже передача сведений.

Автор – министр печати РФ в 1992–1993 гг., секретарь Союза журналистов России



Читайте по теме: Директор Института этнологии и антропологии РАН Валерий Тишков: «В Эстонии, наоборот, считают, что мы шпионим в пользу России»