«Я – шахид своего народа…»

Как-то у меня раздался телефонный звонок. Поздоровавшись, человек вежливым, но твердым голосом поинтересовался, можем ли мы сегодня встретиться. Я не понимал, кто звонит, но ответил по привычке: «Да, конечно! Правда, я не узнал вашего голоса»!

– Это Ахмат! Ахмат Кадыров! – ответили на том конце.

Предложение только что назначенного главы Чечни для меня стало полной неожиданностью. К тому же с собой не было диктофона. Да еще нужно заехать в редакцию, взять фотокорреспондента. То есть понадобится какое-то время.

– Не торопитесь, я буду ждать в «Президент-отеле», – ответил Ахмат- Хаджи.

Незадолго до этого в «Новых Известиях» вышла заметка, где сторонники Масхадова подвергли критике Кадырова, который был уже в оппозиции к ичкерийской власти. Ничего такого, обычная информация о собрании в муфтияте, который он тогда возглавлял. Но все же я испытывал некоторое неудобство.

Ахмат-Хаджи встретил нас с подкупающей улыбкой, как-то сразу сняв напряжение. Без привычной папахи он смотрелся иначе, немного по-домашнему. На всякий случай я решил предупредить, что, возможно, некоторые вопросы покажутся ему некорректными или слишком острыми. Но он может их проигнорировать.

– Для меня нет неудобных вопросов! Задавайте любой! Главное, чтобы у нас были добрые намерения, – ответил Кадыров строкой из Корана!

Не буду пересказывать весь разговор, который вылился в большое интервью под названием «Чеченцев словами уже не купишь». Интервью позитивно было воспринято и самим Ахмат-Хаджи, и его близким окружением.

С тех пор мне не раз приходилось звонить в Гудермес, потом в Грозный по самым разным вопросам. В том числе и военным событиям, которые были тогда в самом разгаре. Иногда звонок заставал Ахмата-Хаджи где-нибудь в Иордании, Саудовской Аравии или Малайзии. В таких случаях он извинялся и просил связаться позже. Но никогда не отказывался и не уходил от разговора, каким бы острым он ни казался. Ведь ему часто случалось остужать пыл некоторых бравых генералов, в том числе Казанцева и Шаманова, которые не очень церемонились с мирным населением.

За свою жизнь я встречался со многими известными людьми, в том числе и всеми правителями Чечни последних 20 лет. Но никто из них не произвел на меня такое впечатление, как Кадыров. Вообще никто не произвел. Это не преувеличение и не бравада. Ахмат-Хаджи действительно был человеком редкого обаяния и харизмы.

Когда уходят люди, которых ты лично знал, с кем общался, пусть даже по работе, особенно тяжело. Тем более, когда понимаешь, что он пожертвовал своей жизнью ради спасения твоей семьи, твоих близких и родных, ради спасения своего народа. Думаю, именно яркие черты настоящего пассионария, как модно сейчас говорить, выдвинули его на пост лидера республики, раздираемой межклановыми и бандитскими разборками. Хотя он не мог не понимать, что на этом пути может банально погибнуть. Похоже, что все хорошо осознавал, готовясь к худшему.

– Я шахид своего народа – так однажды ответил Кадыров в ответ на предупреждения об опасности. – Что суждено, того не избежать!

Когда осенью 1999 года в Москве проходил съезд мусульманских деятелей России, пригласили и муфтия Чечни Кадырова. Все вокруг были уверены, что он не приедет. Но Ахмат- Хаджи неожиданно появился в зале и напрямую обратился к премьер-министру Путину:

– Помогите спасти мой народ, который безвинно гибнет!

Кадыров первым выступил открыто против ичкерийского режима и по местному телевидению назвал вождей ваххабитов врагами чеченского народа. Каждого поименно. По пути домой его машину обстреляли из гранатомета. Всего на его жизнь покушались более десяти раз, но, видно, Всевышнему было суждено сохранить его для более высоких целей – стать шахидом своего народа.

Незадолго до трагедии Кадыров получил несколько болезненных ударов по самолюбию. Чеченская милиция задержала в Аргуне крупного «полевого командира». Следом на бронетехнике приехали федералы и забрали его в Ханкалу. Через несколько дней бандит объявился в горах. Причем позволяя себе язвительные шутки в адрес Кадырова: «Он не знал, кто за мной стоит!» Так повторялось несколько раз, и Ахмат-Хаджи понял свою обреченность.

– Идет какая-то игра, в которой я, наверное, оказался лишним, – поделился он с близкими друзьями. – Не всем нравится то, что мы здесь восстанавливаем мирную жизнь!

Ровно через месяц под трибуной стадиона «Динамо» сработал мощный фугас, и его не стало.