Тихий плач

Согласно выложенному на сайте rusmedserver.com плану-графику реорганизации московского здравоохранения, под сокращение попадет в общей сложности 28 медучреждений, из которых 15 – больницы. Некоторые из них будут упразднены не сразу, а сначала станут филиалами более крупных медучреждений и лишь после этого ликвидируются. В списке на закрытие – бывшие 72-я, 54-я и 11-я больницы, о которых ранее рассказывали «НИ». Ожидается, что уже к весне их имущество будет переоценено, оборудование – передано на баланс другим медучреждениям, а врачи – уволены.

Представители столичной власти позднее признали, что документ подлинный, однако заявили, что он не имеет юридической силы. По словам руководителя пресс-службы Департамента здравоохранения Москвы Элины Николаевой, это «рабочий документ», «не окончательное решение, а аудит, итог проведенной работы, рекомендации аналитического управления», которые к моменту публикации даже не были доведены до сведения руководства. «Мы не хотели это публиковать, потому что тихо плакали в своих кабинетах», – такое высказывание вице-мэра Леонида Печатникова на прошлой неделе растиражировали СМИ.

«То, что вы увидели, – это пока не принятые к исполнению рекомендации экспертов, приглашенных Департаментом здравоохранения для анализа медицинской отрасли Москвы», – заявил Печатников уже на пресс-конференции во вторник. По его словам, документ урезанный, а в ближайшее время Департамент здравоохранения обнародует полный вариант. Пока ни одно медучреждение не ликвидировано: так, ГКБ №63, о закрытии которой «НИ» сообщали в прошлом году, не закрылась, а была всего лишь передана в концессию крупнейшей частной клинике страны – Европейскому медицинскому центру. Тому самому, которым много лет руководил господин Печатников, вплоть до перехода на работу в мэрию.

Необходимость оптимизировать расходы на здравоохранение власти осознали после того, как, закупив в течение нескольких лет оборудования на 45 миллиардов рублей, решили оценить эффективность его использования – так объяснил цель реформы г-н Печатников. «Специалисты, которых мы пригласили, провели проверку и выяснили, что переоснащение заработало в полную силу только в крупных многопрофильных клиниках. В целом ряде других учреждений, как правило, монопрофильных или не с полным составом отделений, эта медицинская техника простаивала», – рассказал чиновник.

Столичные власти, разъясняя цель реорганизации, ссылаются на заключение экспертов из Высшей школы экономики: их главный вывод – надо перераспределить ресурсы между стационарами и поликлиниками. Однако эти данные глубоко устарели, полагает в беседе с «НИ» исполнительный директор Ассоциации медицинских обществ по качеству Гузель Улумбекова. «Они ссылаются на десятилетней давности ситуацию в Самарской области по двум-трем поликлиникам, в которых якобы врачи занялись профилактикой больных, и это привело к сокращению вызовов по «скорой» и нагрузок в стационаре. И вот на основании этого делается такой вывод: если мы в первичном звене займемся профилактикой, а именно диспансеризацией, то можно спокойно сокращать койки, а также объемы скорой и стационарной помощи», – объясняет специалист. В ходе реорганизации, по ее словам, ослабление больниц не компенсировали усилением амбулаторной медпомощи: «Никто не подумал, сколько в стране и в той же Москве потоков больных, по силам ли врачам в поликлиниках заниматься профилактикой, когда у них и вызовы на дом по неотложной помощи, и больные дневного стационара, и прием в порядке очереди», – задается вопросом Гузель Улумбекова.

К оценке состояния здравоохранения в столице привлекали и международных экспертов. Они и составили «дорожные карты». Однако массового закрытия больниц специалисты не планировали, рассказал «НИ» ведущий научный сотрудник Центра политики в сфере здравоохранения ВШЭ Василий Власов. По его мнению, рекомендации из-за рубежа имеют право на существование, но заимствование заграничного опыта не должно быть абсолютной ценностью.

В стационарах должны остаться только койки интенсивной терапии, убеждены власти: только острые заболевания и обострения хронических могут, по словам Леонида Печатникова, являться основанием для госпитализации. Исключение – инфекционные, туберкулезные и психиатрические медучреждения, которые реорганизация не затронет. А многопрофильных медучреждений с интенсивными койками в столице должно остаться только 35.

«Все это делается для того, чтобы избежать узости и некомпетентности. В большом мегаполисе должны быть преимущественно крупные многопрофильные больницы, чтобы не получилось, что человек лежит в стационаре, но не может получить полную медицинскую помощь. Например, человек лежит в глазной клинике, а у него развивается инфаркт. Больного приходится везти в другой конец города в кардиореанимацию. И это случаи из практики, а не моя фантазия. Модернизация здравоохранения призвана устранить эти недостатки системы», – комментирует Леонид Печатников.

Неэффективность, которую чиновники приписали многим московским больницам, нередко имеет искусственное происхождение, считает Василий Власов: «Схема, по которой любая московская больница может стать неэффективной, каждый раз абсолютно одинаковая: сначала в больнице делается ремонт, ее оснащают, потом прекращают там госпитализацию, называют больницу неэффективной, объединяют ее с более крупной, а затем реорганизуют. Этот прием применялся неоднократно».

Главная ошибка чиновников – в том, что они оценивают эффективность больниц по ошибочным критериям, например по окупаемости, убеждена Гузель Улумбекова. «Мерило эффективности организатора здравоохранения в любой стране – улучшение здоровья населения. Эффективность должна оцениваться по тому, сколько было пролечено пациентов и каковы результаты лечения. А в Москве за три года реформ, проводимых Леонидом Печатниковым, показатели здоровья москвичей не улучшаются. Общий коэффициент смертности стагнирует на уровне 9,7 случая на 1 тыс. населения, а ожидаемая продолжительность жизни сохраняется на уровне 75,8 года», – утверждает г-жа Улумбекова.

С тем, что койко-мест в московских стационарах действительно больше, чем нужно, согласен председатель «Лиги пациентов» Александр Саверский. Однако, по его словам, прежде чем сокращать койки, надо усилить амбулатории: «Койко-мест в России в два раза больше, чем в Европе, однако по эффективности российская медицина на 130-м месте в мире. Нужно добиться усиления поликлинического звена. Поликлиники должны лечить, а они сегодня представляют собой бюро по выдаче справок и больничных».

У реформы здравоохранения три цели: коммерциализация медицины, экономия бюджета за счет зарплат медперсонала и коррупционная составляющая, считает председатель движения «За достойную медицину» Алла Фролова. «В документе по модернизации важен последний пункт. Он касается высвобождения площадей и передачи их департаменту имущества Москвы. Как только территория, на которой находится больница, передается из департамента здравоохранения и в департамент имущества, она может использоваться в любом назначении. Эту землю можно сдать в аренду, отдать под инвестконтракт, построить элитное жилье, гостиничный центр и офис», – считает Алла Фролова.

Чиновники пока не могут точно сказать, что будет с землями из-под ликвидированных больниц. Зато они уверены, что реформа усилит конкуренцию среди медиков за рабочие места и заставит их стараться, чтобы остаться при должности. Такую точку зрения выразил глава департамента здравоохранения Алексей Хрипун. Его на пресс-конференции поддержал главный врач ГКБ № 71 Александр Мясников: «Качество подготовки врачей сегодня низкое. Сколько бы мы ни вкладывали денег, это будет бесполезно, пока мы не проведем жесткую переаттестацию. Врач должен понимать, что это место, на котором он работает, – дефицитное и на него стоит очередь из пяти человек. Тогда он будет работать хорошо и ценить своих пациентов, а не грубить им», – высказался главный врач.

Куда устроить «плохих» врачей, чиновники уже придумали: их направят работать в районные поликлиники, где огромный дефицит участковых терапевтов и педиатров. «За бюджетные деньги мы будем перепрофилировать врачей. Выделено 1,5 миллиарда только на переобучение. Но я вижу, что некоторым врачам снова учиться – лень. Им гораздо проще выйти на митинг или зайти в «Фейсбук» или «Твиттер» и оставить кляузу на департамент здравоохранения», – отметил Печатников.

Увеличить штат в поликлиниках таким образом невозможно, возражает Василий Власов. «Работа в поликлиниках остается непрестижной и тяжелой. На бумагах они нуждаются в специалистах, а в действительности – еле справляются с теми, кого имеют. Чтобы увеличивать штат, нужно увеличивать зарплатный фонд. Я не уверен, что поликлиники к этому готовы», – считает Василий Власов.

Утверждая, что модернизация здравоохранения пойдет Москве на пользу, чиновники приводят данные о том, как параллельно с закрытием больниц снижается смертность: так, от инфаркта миокарда в нынешнем году скончалось на 22% меньше людей, чем в аналогичный период 2011 года, а смертность от туберкулеза уменьшилась в два раза.

Медики же прогнозируют, что очереди к врачам и хваленому современному оборудованию в результате реорганизации многократно вырастут. И тогда к протестам врачей присоединятся и пациенты. К слову, 2 ноября медработники «оптимизированных» больниц запланировали согласованный митинг на тысячу человек на Триумфальной площади.

В американских больницах после реорганизации не сокращают медиков, а нанимают дополнительных