Сто дней без правительства

На этой неделе исполнится сто дней, как началась административная реформа, обернувшаяся коллапсом исполнительной власти. Или чьим-то экспериментом на выживание федерального масштаба… Внешне все выглядит превосходно. Премьер Фрадков регулярно проводит заседания кабинета министров и бодро отчитывается перед президентом и телекамерами в Кремле. Но мало кто знает, что в реальности у некоторых министров практически ничего нет, кроме портфеля. Чиновники среднего звена, которым посчастливилось в результате реформы сохранить свои места, похоже, сами не рады, что остались на государственной службе. Многие из них до сих пор путаются в названии собственного ведомства «приписки» и по старинке набирают прежние телефонные номера, попадая то в булочную на Тверской улице, то в какое-то туристическое агентство. Спустя три месяца после опубликования указа президента РФ «Вопросы структуры федеральных органов исполнительной власти», перемешавшего министерства и раздробившего их на агентства и службы, правительство окончательно заблудилось в дебрях административной реформы. «НИ» решили выяснить, как работают некоторые наиболее близкие народу ведомства.

«Не ищите Путина»

Самая удручающая ситуация сложилась в объединенном Министерстве здравоохранения и социального развития. Мало того, что дозвониться туда практически невозможно, так половина нового министерства просто юридически не существует. Причина простая: чиновники из бывшего Минздрава не успели оформиться в новое ведомство.

Берем в руки справочник. До административной реформы г-н Путин (не Владимир Владимирович, а Михаил Евгеньевич. – Ред.) был в Минздраве главой департамента экономического развития здравоохранения. В его приемной сегодня за все и за всех отвечает дама по имени Светлана. «Не ищите Путина. У нас тут революция произошла, – сообщила она. – Так что даже не пытайтесь отыскать нужного вам человека раньше осени. Даже мне, человеку с многолетним опытом министерской работы, на такие поиски могут понадобиться сутки». Что такого должно произойти осенью, собеседница «НИ» объяснить не смогла, но признала, что новое Министерство социального развития и здравоохранения почти недееспособно. «Остались те, кто не ушел в отпуск или переезжает из одного здания в другое, а в целом деятельности, которая обычно велась, больше нет», – признала чиновница.

Сотрудники Министерства социального развития и здравоохранения сами в шоке от того, что никак не запустится остановленная 3 месяца назад бюрократическая машина. «Мы работаем на износ, – призналась одна из них, – нам очень тяжело. А все почему? Потому что Минтруда Александра Починка на Биржевой площади был ликвидирован еще в мае, а чиновники ведомства до сих пор там сидят». По словам нашей собеседницы, неизвестно, когда их рассчитают и они перебросят свои трудовые книжки в общее министерство. «Пока же нас пять человек на отдел, девочки просто запыхались, ворох поручений со всех сторон, недовольные граждане, которые никуда не могут попасть. Работа, короче говоря, остановилась», – посетовала чиновница.

«Турагентство слушает»

Не лучше обстоят дела и в Министерстве культуры и массовых коммуникаций. Министерство также обзавелось новыми зданиями, но качество работы, по мнению самих же чиновников, от этого нисколько не улучшилось. В приемной главы Департамента государственной поддержки искусств и развития народного творчества Майи Кобахидзе нам ответили: «Турагентство слушает». При повторном звонке сообщили: «Вы звоните в Министерство морского транспорта». На вопрос, как попасть хотя бы в хозяйственную часть Министерства культуры, нам признались, что да, такое подразделение в этом здании появилось, но лучше сразу обратиться в аппарат правительства.

Похоже, что в Министерстве культуры неизменным остался лишь телефон приемной министра, правда, сам министр теперь другой. Но надежный секретарь Галина Георгиевна, работавшая еще при Михаиле Швыдком, осталась. Она призналась, что «Михаил Ефимович иногда забегает на планерки к новому министру, но той атмосферы эффективности, которая царила в его бытность главой ведомства, уже нет». «Если бы вы знали, какие накаты на него были, наезды очень часто, – вздыхала Галина Георгиевна. – А он ведь и культуру поддерживал, и программу делал, и вообще был умницей. А теперь он просто глава агентства по культуре и кинематографии». Питая нежные чувства к г-ну Швыдкому, помощница нынешнего министра Соколова тем не менее считает, что какая-то логика у этой реорганизации все-таки быть должна. «Хотя я ее пока не улавливаю: назначены главы департаментов, но не приняты на работу чиновники, поэтому ожидать от нас подвигов сейчас бессмысленно. Усилена, мне кажется, юридическая и законотворческая роль министерства», – отметила она. По словам Галины Георгиевны, эти роли будут выполнять чиновники министерства, сидящие в Китайгородском проезде. Остальные, сказала помощница, обитают в Малом Гнездниковском переулке. Под «остальными» здесь следует понимать сотрудников трех подведомственных агентств.

За школьников страшно

В Министерстве образования и науки, где сейчас, в канун нового учебного года, должна быть самая горячая пора, по телефону приемной экс-министра образования Филиппова ответила некая Ирина Викторовна, которая пояснила, что «это сейчас приемная не Филиппова, а Балыхина» (главы агентства по образованию. – Ред.). Поинтересовавшись от имени народа, как обстоят дела в министерстве, мы услышали фразу, не нуждающуюся в комментариях: «Мы здесь сами все очень переживаем, не травите душу».

Объяснение душевных мук бюрократов мы рассчитывали найти у бывшего главы Управления высшего профессионального образования Юрия Новикова. Но тот, комментируя «НИ» ситуацию, сумел лишь сказать: «Это очень щекотливый вопрос, затрагивающий многие интересы. И в течение 2–3 недель я хотел бы воздержаться от оценок. Вот когда заработает министерство, я смогу что-то сказать». Образец открытости продемонстрировал «НИ» начальник Управления региональной образовательной политики Валерий Грибанов. «Для меня было бы большим риском объяснять сейчас, почему министерство не так функционально, как раньше, – сказал чиновник. – Я думаю, потребуется время для того, чтобы реорганизованный механизм смог заработать». По словам г-на Грибанова, остается очень много вакансий, заполнять которые пока некем. «Нам остается только надеяться, что реформа пойдет на благо», – обреченно подытожил чиновник. Пока что единственным приобретением нового ведомства, по его словам, стал комплекс зданий на Тверской улице. «Было решено, раз наука отошла к образованию, а промышленность и наукоемкие технологии – к энергетике, то первой отрасли лучше выделить здание недалеко от мэрии, а второй – помещение на Миусской площади», – туманно пояснил чиновник. Что до эффективности, то министерский люд все еще мечется между зданиями в разных концах Москвы – в надежде найти своего куратора. Только Министерство образования и науки сейчас живет по четырем адресам: Люсиновская, Чистые пруды, Шаболовка и Тверская.

Одни не отвечают «уже», другие – «еще»

Прокомментировать ситуацию, которая обернулась параличом исполнительной власти, «НИ» попросили заместителя председателя партии «Яблоко» Сергея Митрохина. В ответ он рассказал свою печальную историю общения с реформированным правительством. По словам политика, он сейчас занимается проблемой экологии в городе Карабаш Челябинской области, где медный комбинат буквально травит 15 тысяч жителей. Последний выброс произошел месяц назад, и г-н Митрохин за помощью обратился в Минприроды. «Заместитель министра сообщил мне, что функции экологического контроля переданы новому федеральному агентству, – рассказал политик. – И решение об остановке завода сегодня принять просто некому. Минприроды этим уже не занимается, а новое агентство – еще не занимается, потому что существует оно пока только на бумаге. И когда оно будет сформировано – никто не знает. То есть в стране сегодня никакой власти нет вообще. Это очень опасная ситуация. Сейчас могут происходить вещи, которые в будущем обернутся катастрофой».

Причины такой неразберихи г-н Митрохин видит в том, что реформа правительства проводилась в спешке. «Президент ставит какие-то условные сроки, взятые с потолка или приуроченные к значимым политическим датам», – пояснил он. К тому же правительство реорганизует само себя. И это происходит в условиях полного отсутствия парламентского контроля. А в такой ситуации всегда существует простор для чиновников, которые хотят саботировать реформу. Есть у них и возможность договориться с теми, кто реформу проводит. В результате во многих областях, входящих в компетенцию правительства, царит настоящая бюрократическая анархия.

Независимый депутат Госдумы Виктор Похмелкин, комментируя «НИ» состояние правительства, тоже во всем обвинил административную реформу, «проведенную в худших российских традициях». «В правительстве Касьянова, работавшем пусть по инерции, определенный профессиональный уровень все же присутствовал, – заявил «НИ» г-н Похмелкин. – А сейчас трехзвенная система исполнительной власти породила не только непрофессионализм, но и бездействие». А тот парадокс, что при росте общей численности чиновников во многих министерствах все равно масса вакансий, депутат проиллюстрировал примером реформы, прошедшей в Думе. «Самых сильных и грамотных с работы выгнали, а образовавшиеся дыры заполнить некем. К тому же правительство Фрадкова – это сборная солянка, составленная из разношерстных бюрократов. А они имеют обыкновение покидать самые трудоемкие должности», – сказал г-н Похмелкин. Как же в такой ситуации работает кабинет Михаила Фрадкова, он говорить не стал, сославшись на закрытость этой информации даже от депутатов. Его коллега, независимый депутат Владимир Рыжков, подтвердил «НИ», что «нюансы и детали этой реформы закрыты и парламенту не предоставлены».

Вас волнует паралич исполнительной власти?

Алексей МЕЛЬНИКОВ, член попечительского совета фонда «Деловая перспектива»:
– Меня очень беспокоит, что в стране отсутствует правительство. Это стало следствием непродуманной административной реформы. В новый кабинет министров даже не хотят идти настоящие профессионалы, потому что не видят перспектив. Ведь работой по сути в пореформенных ведомствах и не пахнет, потому что отсутствует правовое поле. И любое неловкое действие чиновника может обернуться для него тюремным заключением.

Артур ЧИЛИНГАРОВ, вице-спикер Госдумы:
– Я не полностью согласен с тем, что правительство простаивает. Мы должны понимать, что реформаторская деятельность – это сложный организационный процесс, а силами одного вице-премьера Жукова с этим справиться тяжело. Поэтому по отдельным пунктам новые министерства, конечно, буксуют. С другой стороны, удалось сократить число чиновников, а всем оставшимся управленцам повысить в несколько раз заработную плату. Это, по-моему, главный плюс реформы, хотя не каждый согласится и с этим. Пока же в целом рано говорить о содержании новой формы – нужно дождаться осени. Еще не вечер.

Андрей БРЕЖНЕВ, председатель партии «Новые коммунисты»:
– Если учитывать, что власть уже 4 года не работает, то нынешний ее простой никаких опасений вызывать не может. Я уже к этому привык, как и другие граждане нашей страны. Если власть пытается реально реформироваться, то это должно затронуть все стороны жизни, а не отдельные ее части. А если ставится задача парализовать работу государственного аппарата, то в этом случае действия нового кабинета вполне оправданны.

Владимир ЛЫСЕНКО, президент Института современной политики:
– Правительство действительно не работает. Но, как историк, могу сказать компетентно: в истории еще не разу не удавалось сделать так, чтобы реформируемый государственный аппарат занимался своими непосредственными обязанностями. Как ни цинично это звучит, но гражданам придется подождать, пока чиновники не решат свои внутренние проблемы. Насколько известно, это должно произойти к концу года. Во всяком случае на федеральном уровне. Потом федеральный центр займется, чем должен, а на местах начнется второй виток реформ – региональный.