Бывший посол Молдовы в России Андрей Негуца

– Почему все-таки вы были отозваны из России? Министр иностранных дел Молдовы Юрий Лянкэ в интервью молдавским СМИ обосновал ваш отзыв неосторожным интервью, которое вы дали.

– В решении правительства о начале процедуры отзыва, в указе президента, в приказе министра содержится формулировка: в связи с завершением миссии. Согласно закону о дипслужбе Республики Молдова, послы работают до 4 лет. Я работал в Москве 3 года и 4 месяца. То есть это прерогатива моих руководителей – принимать такое решение. Вокруг этого решения есть разговоры о том, что я не так выразился по одному вопросу в интервью. 6 апреля исполнилось 20 лет со дня установления дипломатических отношений между Молдовой и Россией, и в этот день я посчитал, что должен напомнить об этой дате. Я был в прямом эфире на «Эхе Москвы», у меня была встреча с гендиректором ТАСС Виталием Игнатенко, и я дал интервью в здании ИТАР-ТАСС. В числе многих вопросов меня спросили об отношении к приднестровскому урегулированию и особенно к вопросу о присутствии в регионе остатков 14-й российской армии: около 1500 солдат и офицеров. Одна часть этих военнослужащих занимается миротворческой деятельностью, вторая часть – охраняет склады с вооружением в Колбассне. Я спросил: если убрать охрану складов в Колбассне, безопасность Молдовы увеличится? И сам же ответил на свой вопрос: нет, не увеличится. Надо сначала вывести вооружение, а уж потом убирать и живую силу. Это было интерпретировано, на мой взгляд, очень странно: будто я нарушил молдавское законодательство, которое требует, чтобы иностранные войска не находились в Молдове. Но я же не говорил о том, что эти войска должны находиться здесь вечно. Я лишь говорил об очередности действий. Есть и другой очень странный момент: как это интервью было интерпретировано? Оно было опубликовано 11 апреля, но до этого дня подписчики ИТАР-ТАСС получили выдержки из этого интервью, в том числе ту часть, которая касалась Приднестровья. И все комментарии были сделаны на основании этих выдержек, что, по-моему, не верно.

– Можно ли сказать, что это интервью было единственной причиной вашего отзыва?

– Мне трудно сказать. Об этом послу не говорят. Возможно, свою роль сыграл вот какой момент: это было третье интервью молдавских послов, которое вызвало определенное обсуждение. Несколько месяцев назад были вопросы по моему коллеге из Вашингтона. Потом – по послу в Бухаресте. Я не стараюсь себя обелить. Но я считаю, что если есть некоторые неточности у меня, то их совсем не сравнить с тем, что прозвучало в заявлении моего коллеги из-за Прута. Почему его интервью не было интерпретировано как намерение уничтожить государство Молдова, мне трудно сказать. По крайней мере, я думаю, что если бы все три посла получили определенные наказания, то это было бы теоретически правильным. А так, когда в отношении двух послов дело ограничилось тем, что их пропесочили журналисты, а одного сняли, да еще в комментариях сказали, что я себя неправильно вел, – это мне непонятно.

– Чем вы теперь будете заниматься?

– Прежде всего поеду домой. Так получилось, что я за это время дома почти и не бывал. С декабря 2003 года я – посол в Париже, посол – постоянный представитель в Страсбурге и вот здесь три года и четыре месяца. Что касается работы, то у меня свыше 10 предложений. Я политолог, с отличием окончил политологический факультет Одесского госуниверситета. Может быть, за эти годы в теории не очень продвинулся, но в практике я точно продвинулся. Я не исключаю, что могу быть преподавателем по политологии в различных вузах страны. Есть различные предложения из коммерческих структур. Я еще не определился.

– Но с дипломатической службой ваша работа не будет связана?

– Трудно сказать. Наверное, это маловероятно. Но все станет ясно после моей беседы в МИД РМ.

– Давайте я вам скажу, как ситуация с вашим отзывом видится со стороны, из России. В Молдове сменилась власть, в стране наконец-то избран новый президент – им стал представитель правящей либеральной коалиции «Альянс за европейскую интеграцию» Николае Тимофти. Потребовалось сменить и посла, назначенного при президенте-коммунисте Владимире Воронине.

– Доля истины здесь есть. Чтобы ответить на ваш вопрос, нужно дать комплексную характеристику моего пребывания в должности посла. Когда в сентябре 2009 года сформировалась новая власть, она поставила себе задачу заменить многие кадры, в том числе поголовно всех руководителей дипломатических миссий. Во второй волне снятия послов была моя фамилия. В последний момент что-то произошло (мне не все детали известны), и я остался. Какой вывод я сделал? В Кишиневе, конечно, думают и о том, что я могу сделать, но больше всего там опасались, что новая власть меняет посла. Как это восприняли в России? Как сигнал того, что сохранится преемственность в наших взаимоотношениях? Думается, что нет. Поэтому и решили повременить с моей отставкой. В дальнейшем в министерстве увидели, что в Москве собралась хорошая команда, увидели полезность нашего посольства, и вопрос об отзыве посла был закрыт. Что же касается того, что произошло… Я не могу сказать детали, но я думаю, что это не связано с приходом нового президента. Скорее, это дело действительно в третьем интервью и в реакции прессы, которая стала сильно говорить о том, что это себе позволяют послы? Остальные послы были представителями новой власти, а посол в Москве единственный, кто был назначен при старой власти. Видимо, в Кишиневе решили: что разбираться со своими? Давайте разберемся с этим. Может, свою роль сыграл еще один фактор. В Тирасполе – новый лидер (вместо Игоря Смирнова – Евгений Шевчук. – «НИ»), назначен новый посол России в Кишиневе. В Кишиневе решили: а давайте теперь и нового посла назначим в Москве!

– Что бы вы могли пожелать новому послу Молдовы в России?

– Эти три года и четыре месяца прошли для меня очень быстро. Я иногда говорю, что они были как три месяца и четыре дня. Я не только в Москве работал: в рабочем кабинете на стене я оставляю карту России, где цветными кнопками обозначены субъекты Российской Федерации от Калининграда до Красноярска. Одна кнопка обозначает то, что я минимум один раз был на этой территории. Было много интересных задач. Я сохраню о России очень приятные воспоминания. Мне часто говорили в МИДе, что мы иногда действовали не как дипломаты, а как граждане Молдовы, то есть старались проблему через себя пропускать. Я уезжаю отсюда с чувством гордости за то, что нашей команде во многих случаях удалось усилить сигнал о необходимости дальнейшей работы в плане укрепления отношений. Своему преемнику я бы пожелал, чтобы новая команда взяла нашу эстафетную палочку и сделала еще больше для укрепления двусторонних отношений.

– Вам известно, кто будет новым послом?

– Называют кандидатуры представителей различных политических партий, людей, связанных и не связанных с МИДом. Но, насколько я знаю, планировалось, что будет сразу названа одна фамилия и она пройдет, и быстро закроют этот вопрос. Однако кандидата, который бы всех устраивал, насколько мне известно, нет.

– То есть может сложиться ситуация, когда молдавское посольство будет без руководителя в течение длительного времени? Не кажется ли вам, что в нынешних условиях, когда президенты сменились и в Молдове, и в России, и в Приднестровье, это может быть небезопасно?

– Я, когда пришел сюда, в посольство, здесь 4 месяца не было руководителя, а был исполняющий обязанности. Может и сейчас такое повториться. Но может быть и другое, «альянс» парламентский соберется и быстро решит эти вопросы. Все может быть. Я думаю, что при неумелых действиях и при затягивании процедуры определения и назначения посла можно ожидать неприятных последствий. Поэтому надо действовать быстро и оперативно. У Молдовы есть кадры, которые могли бы поработать на этой должности, но, конечно, надо подняться над партийными желаниями, надо думать о том, как быть полезным своей стране, а не своей партии.