Председатель Союза комитетов солдатских матерей Валентина Мельникова

– После думских выборов 2003 года вы говорили, что проснулись на руинах. За эти годы вам так и не удалось создать свою партию, а Республиканская партия, к которой вы примкнули, закрыта. Как вы сегодня ощущаете себя?

– Да, на тех же самых политических руинах, только еще более безобразных. Партии, которые разрешены, не самостоятельны. Это видно по тому, с каким опасением они относятся к нашей программной установке – переходу к профессиональной армии. А некоторые и вовсе почему-то ассоциируют призывное рабство с великим прошлым России и хотят, чтобы всех призывали и их там били и голодом морили.

– Какая из существующих партий вам ближе?

– Никакая. Пока никто не проявил своего лица. Все озабочены списками, делят места.

– Одно время вы были связаны с «Яблоком». Там даже фракция солдатских матерей есть.

– Про связь с «Яблоком» – это история 2002–2003 годов. Тогда мы сотрудничали с Алексеем Арбатовым, потому что он был единственным политиком, который продвигал идею профессиональной военной службы. А фракция состоит из одной нашей женщины. Эта женщина хорошая. Но Григорий Алексеевич взял одного человека и стал говорить, что все солдатские матери вошли в его партию. И при этом не включил в свою программу тему перехода к профессиональной армии! Меня потрясло, когда я это увидела.

– Вы как-то сказали, что ведете переговоры со всеми партиями, кроме правящей. В том числе с ЛДПР и «Справедливой Россией».

– ЛДПР я выношу за скобки, потому что идея Владимира Вольфовича о сапогах в Индийском океане все еще остается для него актуальной. А Миронов недавно заявил, что по призыву достаточно служить шесть месяцев. Это уже прогресс, и я думаю, что если мы еще немного надавим, глава Совета Федерации воспримет и профессиональную армию.

– Пока что генералы давят гораздо успешнее вас.

– Мы сейчас столкнулись с уникальным явлением. На уровне военных округов идею перехода к профессиональной армии приняли. Потому что как только воинская часть начинает заниматься профессиональной службой, сразу видно, насколько люди становятся полезнее и самостоятельнее.

– В чем тогда проблема, если даже военные «за»?

– Это исполнители «за». А верхушка, в том числе начальник Генштаба, продолжают говорить, что призыв надо сохранить, потому что «народ и армия едины». Вот сейчас новый министр обороны отчитался, что весенний призыв выполнен нормально. Но из этого призыва уже треть лежат в госпиталях.

– Откуда у вас такие данные?

– Из жалоб. По Москве мы 30 человек положили, у моих коллег в каждом регионе по нескольку десятков. И это только те, по кому обратились родители. А сколько сами собирают документы и обращаются в часть, чтобы больного мальчика положили в госпиталь? Брак по призыву – чудовищный. Но военное руководство не желает признать, что профессиональная армия стране выгодна, что она ничуть не дороже, если посчитать все потери, в том числе из-за отсутствия привычки считать солдата-призывника человеком. Вот простая иллюстрация. Я была в Назрани в мотострелковом полку, где служат одни контрактники. Они мне сказали, чем служба по контракту, в первую очередь, отличается от службы по призыву. Никогда не угадаете чем...

– Чем же?

– Можно мыться и стирать, когда хочешь. У нас же до сих пор приезжают родители и привозят солдат с вшами и чесоточными клещами. Я не говорю о распухших ногах.

– Почему тогда эти же самые родители голосуют за «Единую Россию», которая поддерживает призыв и отменяет отсрочки?

– Потому что они не понимают связи между решениями, которые принимает Дума с правящей партией во главе, и теми последствиями, которые эти решения на их голову обрушивают. Борьба со 122-м законом об отмене льгот – это редкий случай. А вот с отменой отсрочек народ так и не понял, что в следующем году инвалиды, пенсионеры и женщины с маленькими детьми останутся без кормильцев.

– Сейчас мы ближе или дальше от контрактной армии, чем во времена Ельцина?

– Ближе. Сейчас офицеры, которые работают в войсках, относятся к этому очень серьезно. Была даже история в Дальневосточном военном округе, где бандиты попытались обложить данью контрактников. Так в частях выставили вооруженную охрану, чтобы защитить своих солдат. А при Ельцине был только указ 722 о переходе на профессиональную армию, который саботировали. Кстати, его не отменили, а только дату перехода, 2000 год, заменили на фразу – «по мере создания социально-экономических условий».