Запрет на профессию

Бывший главный редактор кемеровской газеты «Российский репортер» Александр Косвинцев с декабря прошлого года живет во Львове. Украинские власти сейчас рассматривают вопрос о предоставлении российскому журналисту убежища. Покинуть Кемерово Александру пришлось после публикации расследования о том, как один из местных высокопоставленных силовиков, будучи пьяным, застрелил из пистолета подростка. По словам директора Центра экстремальной журналистики Олега Панфилова, «это не единичный случай» – тех репортеров, кто был вынужден сменить место жительство и профессию, уже десятки, если не сотни человек.

На любую статью в газете найдется статья УК

Александр Косвинцев не первый российский журналист, который ищет политического убежища в другой стране. В Берлине уже третий год по программе ПЕН-Центра «Писатели в изгнании» живет чеченская журналистка Майнат Абдуллаева, которая была вынуждена бежать с маленькой дочкой из Грозного. Журналистка готовит репортажи на чеченском языке для Радио «Свобода», пишет книгу воспоминаний и убеждена, что война на ее родине еще не закончена, иначе «что там делают 80 тысяч российских солдат и почему в Чечню не пускают свободных журналистов?».

Год в Германии прожила и белгородская журналистка Ольга Китова, пока в России в отношении ее велось уголовное дело по пяти статьям УК. Потом дело закрыли, и областная прокуратура даже официально извинилась перед представителем прессы. Ольга вернулась в Белгород, стала писать статьи, и снова начались преследования. «Я пишу про деньги. Про те деньги, которые поступают в бюджет, и про то, какими путями они из этого бюджета расходятся», – рассказывает репортер о своей работе. Несколько месяцев назад губернатор Евгений Савченко отсудил у журналистки 10 тыс. рублей и 300 тыс. рублей – у газеты «МК в Белгороде» за публикации о бюджетных кредитах и налоговых льготах отдельным компаниям. Сейчас приговор обжалуется в Верховном суде. Г-жа Китова убеждена в своей правоте, так как, по ее словам, губернатор оспаривал не факты, а выводы.

Президент Фонда защиты гласности Алексей Симонов пояснил «НИ», что преследуемые в регионах журналисты – это, как правило, «расследователи или правдолюбы». А если журналист «сочетает одно с другим, тут уж выходит полный кошмар».

Три условных срока за клевету

На протяжении четырех лет Владимир Мальцев из Йошкар-Олы, столицы республики Марий Эл, боролся за свою газету «Добрые соседи». Когда газету запретили печатать в республике, он выпускал ее в соседних регионах. Когда с «Добрыми соседями» отказались сотрудничать и типографии соседних регионов, газету стали печатать в Москве. Главного редактора избивали, поджигали дверь его квартиры. Редакцию выселили из занимаемого ею помещения «в связи с производственной необходимостью», хотя арендная плата вносилась своевременно. Один за другим следовали судебные иски. Г-на Мальцева уволили из университета, где он преподавал, а его взрослые сыновья лишились работы на нефтеперерабатывающем заводе и в банке. Хотели уволить и его жену-учительницу, однако ее спасло заступничество директора школы. Но денег становилось все меньше, газета выходила все реже, пока в минувшем году не закрылась окончательно.

Алексей Симонов считает, что в закрытии «Добрых соседей» есть доля вины редактора, так как «газета не предпринимала попытки конструктивного диалога и мочила всех почем зря». По словам правозащитника, в России есть категория редакторов провинциальных изданий, которые «могут только так, как могут, и никак иначе, считая это за доблесть». И «поскольку они всегда были главными в своих газетах, гибкость – совершенно не их категория».

Несколько месяцев на грани закрытия находилось интернет-издание «Новый фокус» из столицы Хакасии Абакана. В отношении его главного редактора Михаила Афанасьева за последние три года было возбуждено 10 уголовных дел, и журналист уже имеет три условных срока за клевету. Клеветой суд счел, к примеру, материалы о том, что одного высокопоставленного регионального чиновника уволили не просто так, а из-за взятки, а другого задержали на охоте с пулеметными патронами. Всякий раз редактор представлял в суд свидетелей, но судья их показания во внимание не принимал. Наконец, в декабре минувшего года милиционеры попросту конфисковали сайт «Нового фокуса» под тем предлогом, что у него нет регистрации как средства массовой информации. После вмешательства Росохранкультуры, разъяснившего, что регистрация сайтов в качестве СМИ не является обязательной, Михаилу Афанасьеву интернет-ресурс вернули, однако суд все равно оштрафовал журналиста на 20 тыс. рублей за «изготовление и распространение продукции незарегистрированного СМИ».

Журналисту советуют тихо уйти

Популярную телеведущую Светлану Сорокину теперь едва ли можно будет увидеть по телевизору. Уже месяц как она работает пресс-секретарем Российского союза промышленников и предпринимателей. Алексей Симонов говорит, что за последнее время в пресс-службы и PR-отделы компаний перешло работать огромное число журналистов. Эта работа хоть и предусматривает взаимодействие со СМИ, но «является совершенно другой профессией, и хорошо, если журналисты это понимают». По оценке Всеволода Богданова, журналистики в медийном пространстве осталось не более 10–15%, а все остальное занимает «пиар». Особенно это касается телевидения. Многие бывшие тележурналисты тем временем становятся пишущими или выступающими на радио. По такому пути пошли, к примеру, Ольга Романова, Виктор Шендерович и Евгений Киселев.

Но еще больше журналистов меняют профессию на вообще не связанную с «четвертой властью». Одни идут в бизнес, другие – в науку, третьи становятся чиновниками. Директор Центра прикладного психоанализа Яна Дубейковская считает это нормальным явлением. По ее, подчеркнем, личному мнению, журналистика – это временная профессия, которая дает возможность человеку «просканировать все поле и найти свою нишу». Однако эксперт Фонда защиты гласности Борис Тимошенко заверил нашу газету в том, что бывшие журналисты, как правило, очень не любят вспоминать, почему они ушли из профессии. Многие из них «считают это проявлением слабости, непрофессионализма, винят себя, что у них чего-то не получилось». Но едва ли можно поставить человеку в вину то, что он решил уйти из профессии, чтобы потом не пришлось уезжать из страны.