«Зачем нам иероглифы?»

Татарский путь к глобализму

История татарской письменности непроста. Вместо собственной, так называемой тюркской руники, татары с десяток веков использовали арабскую графику. А с латиницей они прожили всего 11 лет, причем в советское время – с 1928 по 1938 г. Тем не менее в 99-м республиканский парламент принял закон о полном переходе к 1 сентября 2011 года татарского языка с кириллицы на латиницу. Сторонники перехода объясняли, что латиница, во-первых, поспособствует более тесному культурному контакту с братскими тюркскими народами (читай с Турцией), а во-вторых, она более точно передает фонетику татарского языка. Но последний тезис даже в самом Татарстане породил споры. Ведь фонетику татарского одинаково неточно передают и кириллица, и латиница – в любом случае «базовые» буквы приходится дополнять «своими». К тому же переход на новую графическую основу – акция затратная с финансовой точки зрения. Но оказалось, что людей, которые искренне верят в то, что письменность сильнейшим образом сказывается на национальном самосознании, много не только в Татарстане, но и в центре. В 2002-м Госдума утвердила поправку в федеральный закон «О языках народов РФ», в которой говорилось, что письменность этих самых языков может быть построена только на основе кириллицы.

Не желая расставаться с мечтами о латинизации Татарстана, Госсовет и Верховный суд республики обратились в КС с просьбой установить, конституционен ли федеральный закон. Вчера КС огласил постановление, из которого следует, что конституционен, потому что «основы алфавита государственного языка, как свидетельствует исторический опыт, обуславливаются не только и не столько особенностями фонетики языка, сколько происходящими в обществе переменами социально-культурного и национально-исторического характера».

«Официальные органы Татарстана дальше к каким-то судебным инстанциям апеллировать не будут, – рассказал «Новым Известиям» председатель Госсовета республики Фарид Мухаметшин. – Я считаю, что время нас рассудит. Дай бог здоровья всем, чтобы дожить до того момента, когда мы увидим, что переход на латиницу – это необходимость». «По мере развития российского общества мы с вами будем проявлять все больший и больший интерес к изучении латиницы. Это связано и с глобализацией, и с тем, что мы хотим достичь европейского уровня жизни и развития», – объяснил причины своей симпатии к латинице г-н Мухаметшин. По словам председателя, теоретически можно было хоть на китайские иероглифы перейти, но «зачем нам иероглифы, зная, что глобализация идет к английскому языку».

Стоит отметить, что вчера вместе с вопросом о латинице КС вынес постановление и о конституционности положения об обязательном обучении в школах республики татарскому языку. Казанец Сергей Хапугин хотел, чтобы сына освободили от лишней, с его точки зрения, лингвистической нагрузки. Но суд ему отказал. Так что придется Хапугину-младшему писать и по-татарски. Пусть и кириллицей.

Русский путь в политику

Огласив эти решения, суд перешел к рассмотрению не менее судьбоносного вопроса. Партии «Русский общенациональный союз», Христианско-демократическая партия России и Православная партия России Минюст отказывается регистрировать, ссылаясь на то, что по закону политические партии, образованные по расовому, профессиональному, религиозному или национальному признаку, запрещены.

«Государство российское является на сегодняшний день многонациональным, многоконфессиональным и в то же время моноконфессиональным», – попытался объяснить судьям суть своих представлений Владимир Сипачев, лидер Православной партии. Затем г-н Сипачев сообщил, что «конфессиональная и какая-либо другая рознь существует только у среднего класса», а у представителей низшего и высшего класса розни нет, «потому что одни заняты выживанием, а другие уже все имеют». Лидер Христианско-демократической партии Дмитрий Савин был более конкретен, сказав, что закон «О партиях» содержит неконституционную норму, потому что Основной закон не предусматривает ограничений на создание гражданами своих объединений. Исключение в нем сделано только для тех организаций, которые ратуют за смену конституционного строя насильственными путями. А лидер Русского общенационального союза депутат Владимирского ЗакСа Игорь Артемов рассказал, что консультировался с профессором юриспруденции из Принстонского университета. Профессор заверил г-на Артемова, что народы имеют право объединяться в политические объединения. «А оперировал ли американский профессор примерами из США – мексиканскими, негритянскими ирландскими партиями?» – поинтересовался у него представитель президента в КС Михаил Митюков. «Профессор – специалист по международному праву», – обиделся г-н Артемов.

Но г-на Митюкова этот аргумент не убедил. Ту же позицию заняла и представитель Госдумы в КС Елена Мизулина. Пытаясь доказать всю порочность практики существования этноконфессиональных партий, она говорила больше часа и в процессе доказательства дошла до цитирования Бердяева. Но наиболее красочно потенциальную угрозу, исходящую от религиозных партий, сумел живописать представитель правительства Михаил Барщевский. Он предложил вообразить, что будет, если в Думу попадут религиозные партии, при этом большинство возьмут, к примеру, христиане. И вот в этой Госдуме принимается спорный закон о транспортном налогообложении. «Как вы думаете, налогоплательщик-мусульманин, иудей или буддист, как он будет относиться к этому закону? Мало того, что деньги платить надо, так еще и приняли его люди, исповедующие другую религию», – заключил г-н Барщевский.

В пределах месяца уважаемые судьи огласят свое решение, которое они, правда, должны принять исходя не из того, кто ораторствовал убедительней, а исключительно из требований Конституции.




«Найдется татарин, который подаст иск в Страсбург»