Экс-начальник бюро Интерпола в РФ Владимир Овчинский

– Вы сказали, что авторы законопроекта создают «рай для преступников». Смягчать Уголовный кодекс не надо?

– Смотря что смягчать. Предлагается декриминализовать товарную контрабанду, перевести ее в разряд административных правонарушений. Сажать будут только за контрабанду оружия, наркотиков и радиоактивных материалов. Значит, дела на миллиарды долларов, которые сейчас расследуются и которые гремели в последние годы, например, «Три кита» или эшелон с китайским ширпотребом, все будут прекращены, а контрабандисты окажутся на свободе и продолжат заниматься своим черным делом. Тогда теневая экономика вырастет с нынешних 30% до 50%.

– Но контрабанду не разрешат, за нее будут штрафовать.

– Одно дело – тюрьма, а другое – штраф до миллиона рублей. Если контрабанда идет на миллиарды долларов, а штраф – миллион рублей, это издевательство над разумом. Другое издевательство – за похищение человека предлагается снизить минимальное наказание до двух месяцев. Такие же наказания можно будет назначать за разбои, грабежи и тяжкий вред здоровью, повлекший смерть. То есть за фактическое убийство. Или экономические преступления переводят на штрафы. В США Мэдоффу дали 150 лет за строительство финансовой пирамиды. А у нас он получил бы два года условно. У нас уже самая гуманная судебная система и самое либеральное уголовное законодательство. К максимальным срокам лишения свободы приговаривают не более 3–4% осужденных за тяжкие и особо тяжкие преступления. Остальные получают минимальные сроки.

– Почему тогда сидят у нас в десять раз больше, чем в Европе, в пересчете на численность населения?

– Потому что в Европе преступность в 15 раз ниже. У нас за год, по официальной статистике, на 100 тысяч населения совершается 14 убийств. В Европе – меньше одного, в США – пять. В НИИ Генпрокуратуры провели исследование и на математических выкладках доказали, что реально убийств в 2,5 раза больше – под 40. Примерно как в Южной Африке. Смягчать Уголовный кодекс в таких условиях – это создавать криминальный хаос в стране!

– А как же проблема, что человек оступился, один раз что-то натворил и получил огромный срок?

– Никто не дает огромный срок! У нас за малозначительные преступления дают штрафы, условные сроки, исправительные работы. Среди тех, кто находится в колониях и тюрьмах, 85% осуждены за убийства, тяжкий вред здоровью, изнасилования, бандитизм, разбойные нападения, кражи, похищения людей.

– Такого, чтобы украл батон колбасы и сел на пять лет, не бывает?

– За батон колбасы и мешок картошки, как любят говорить наши правозащитники, не сидит никто. Может, один человек на всю страну. А вот другая история – вор шесть раз грабил один и тот же магазин, и всякий раз ему давали условно. А он колбасу съест, водку выпьет, выспится, и опять в этот магазин. После седьмой кражи, наконец, дали год лишения свободы.

– А когда предпринимателей под надуманными предлогами арестовывают и разоряют их бизнес?

– Это уже коррупция в правоохранительных органах, когда люди не борются с преступностью, а сами совершают преступления. Но мы говорим не об экономических преступлениях, а о классических уголовных, по которым уменьшают сроки. Это зачем делается? Почему никак не обсуждается? Почему никому не нужный рамочный закон о полиции, где одни благие пожелания, обсуждали почти год, а поправки в Уголовный кодекс, которые касаются судеб миллионов людей – обвиняемых, потерпевших, родственников тех и других – не обсуждает никто? Нынешние поправки под видом гуманизации как раз усиливают коррупционную составляющую. Теперь судьи могут людей выпускать на условно-досрочное даже при условии того, что они в период отбытия наказания продолжали совершать преступления и нарушали порядок. Или если осужденный условно совершает новое преступление, его сразу же направляют в места лишения свободы. А будет – на усмотрение суда. Что это значит? Что кто деньги занес, тот остается на свободе. Создается ситуация, близкая к лету 53-го года. Начнут освобождать условно-досрочно совершивших тяжкие и особо-тяжкие преступления. В условиях безденежья и отсутствия работы они будут совершать новые тяжкие преступления...

– По оценкам правозащитников, у нас треть приговоров выносят по сфабрикованным делам, когда люди оговорили себя под пытками. И дать два месяца за липовое преступление – может, ради этого все затевается?

– Я бы не сказал, что доля неправосудных приговоров – 30%, но палочная система и гонка за раскрываемостью есть. Однако это не относится к уголовному законодательству. Более того, если слепили дело, то этого человека будут стараться засадить по максимуму. От поправок выиграют профессиональные преступники, имеющие связи в органах и судах. А пострадают те, кто совершил преступление случайно.