Глава Совета по правам человека Михаил Федотов

– Михаил Александрович, основной смысл принятых СПЧ рекомендаций по проведению прокурорских проверок НКО в том, чтобы заменить понятие «иностранный агент» на нейтральное словосочетание – «некоммерческая организация, финансируемая из иностранных источников». Но ведь для власти был важен именно первоначальный термин. Как вы думаете, согласится ли президент на предложенную замену?

– Если мы внимательно прочитаем все, что говорил президент Путин по поводу этого закона, то увидим, что, по его мнению, главное – это сделать так, чтобы общество знало, откуда приходят деньги в российскую политику и на что тратятся. Принципиально важна именно открытость, прозрачность этого финансирования. Это совершенно правильная идея, и она вполне может быть реализована. Но путем очень небольших изменений. А именно – вместо формулы об «иностранном агенте» появляется формула об организации, получающей финансирование из иностранных источников.

– А как же широкая трактовка политической деятельности, которой были недовольны правозащитники?

– Мы предлагаем вообще исключить политическую деятельность в данном законе. Для того чтобы было все прозрачно, необходимо обязать подробно отчитываться все НКО, которые получают деньги от иностранных спонсоров, вне зависимости от того, чем они занимаются, – политикой или другой деятельностью. Все они будут обязаны информировать общество о каждом долларе, о каждом евро, юане, который пришел к ним из-за рубежа.

– Но ведь сначала в СПЧ велись дискуссии по поводу того, чтобы заменить расплывчатую формулировку «политическая деятельность» на более конкретную...

– Да, первоначально мы обсуждали в законопроекте именно такие изменения. Но потом отказались от этого варианта. Сейчас фактически любую деятельность НКО можно отнести к политике. И прокурорские проверки это показали.

– В числе рекомендаций, отправленных президенту, также содержится предложение о создании специального фонда, который бы оказывал поддержку российскому правозащитному движению. Вы собираетесь ограничивать государственное участие в этом фонде?

– Мы имеем в виду ограничение государственного участия в управлении фондом. По финансам большая часть может быть государственной. Даже наверняка она таковой и будет. Поскольку мы обращаемся с этим предложением к президенту. А президент может распоряжаться только государственными средствами. Передать наши предложения в парламент, чтобы внести соответствующие изменения в бюджет. Но он не может указать частным компаниям. Он может, конечно, обратиться с призывом и предложением к частным компаниям – «Хорошо было бы скинуться в этот фонд». Если такой фонд будет учрежден президентом или под покровительством или эгидой президента, то, конечно, туда потянутся и частные благотворители.

– И не будут, как сейчас, бояться финансировать НКО?

– Конечно, сейчас они боятся. Я разговаривал с руководителем одного очень крупного предприятия, который мне сказал: «Зачем мы будем финансировать проекты каких-то НКО, когда мы лучше просто перечислим деньги в какой-нибудь детский дом. И все – проблем у нас нет». А помоги они какой-нибудь правозащитной НКО, и потом у них могут возникнуть трудности. Так что это вещь достаточно понятная. Мы этими рекомендациями как раз пытаемся эту ситуацию исправить. Сейчас складывается впечатление, что государство намерено уничтожить правозащитное движение. И это впечатление неправильное и очень вредное.

– Как же остановить эту «кампанейщину», как вы ее назвали в ваших рекомендациях президенту, со стороны правоохранительных органов, цель которой – загнать НКО в реестр «иностранных агентов»?

– Да, это в чистом виде кампанейщина. Но, я думаю, от нее есть и определенная польза. Она показала, насколько несовершенен закон, что он не работоспособен. Значит, его нужно менять.

– Когда вы ожидаете ответа на ваши рекомендации от президента?

– Это сложно сказать. Встреча СПЧ с президентом предполагается где-то в мае-июне. И, может, мы услышим ответ именно на этой встрече.