Кандидат в президенты РФ Сергей Миронов

– Сергей Михайлович, не кажется ли вам, что, отказавшись участвовать в предвыборных дебатах с доверенными лицами Владимира Путина, вы теряете возможность дополнительного общения с вашими или пока еще колеблющимися избирателями?

– У меня есть замечательные доверенные лица, которые вооружены моей программой. Это люди, которые знают меня много-много лет, и, естественно, они с большим удовольствием представят мою позицию соответствующему доверенному лицу Владимира Владимировича.

– Был эфир Жириновского с Нарочницкой. И стало очевидно, что Путин ошибся со своей тактикой: Нарочницкая откровенно проиграла в глазах зрительской аудитории, значит, проиграл и Путин. Так и в вашем случае: народ хочет услышать вас, понять ваши аргументы, посмотреть в глаза вам, а не вашим доверенным лицам.

– У меня достаточно будет эфиров и с Прохоровым, и с Зюгановым, и с Жириновским, где буду только я и мои глаза. Так что мою позицию мои избиратели узнают. Но когда человек не считает для себя возможным лично участвовать в дебатах, я отвечаю тем же. Знаете, есть такой этикет вежливости. Все, что вы говорите, это вторично. Первично то, что человек считает невозможным дискутировать, он считает, что он выше всего и всех. Я руководствуюсь политической этикой. И если другой кандидат позволяет себе занимать такую позицию, я отвечаю вежливо, но взаимно. Я занял свою позицию и не собираюсь с нее сходить. Уверяю вас, что свое я возьму и в других формах, и на других площадках.

– Кстати, о площадках, вас ведь ждали на Болотной…

– Здесь все очень просто. Я не хочу играть в чужую игру по чужому сценарию. Я неоднократно говорил, что практически все лозунги, которые звучат на Болотной, я разделяю. Моя позиция известна. Но когда я понимаю, что г-ну Немцову и г-ну Касьянову нужен реванш для того, чтобы Россию снова окунуть в «либеральное счастье», мне с ними не по пути. Я понимаю и другое: когда в ответ на Болотную собирают людей на Поклонной, это начало раскола страны. Участвовать же в расколе страны я не хочу. Считаю, что нужно думать о самом главном: о социальном благополучии большинства граждан РФ. И для меня любые политические реформы, которые я считаю необходимыми (и изменение избирательного законодательства, и даже, возможно, изменения в Конституции) – это всего лишь средство, инструмент. Это не реформы ради реформ. А для большинства тех, кто выступает на Болотной площади, важен именно процесс, а не цель. Потому что цели у них никакой нет. Или они ее тщательно скрывают. Провести массовую приватизацию или еще одну шоковую терапию? Я этого не хочу. У меня своя программа. Здесь есть еще один момент, связанный с тем, что люди возмущены, как их обманули 4 декабря. Меня и моих товарищей по партии тоже обманули. У нас украли голоса. А вот у коммунистов голоса не крали. И это мы должны кричать «держите вора!». Мы не признали результатов выборов в Санкт-Петербурге и Астрахани, поэтому проведем свои митинги 20 февраля в Москве и 26 февраля в Петербурге. Там мы будем говорить о том, что суды затягиваются. Потому что суд в Петербурге явно не хочет принимать какое-либо решение до 4 марта. А ведь у нас убийственные доказательства, у нас протоколы на руках, где написано: «Справедливая Россия» – 600 голосов, а «Единая Россия» – 300. Но данные, которые вводятся в систему ГАС «Выборы», уже другие: «Справедливая Россия» – 3 голоса, «Единая Россия» – 800. На 221-м участке – жульничество чистой воды. Но суды выдвигают требования о каких-то других доказательствах, откровенно затягивают рассмотрение дел.

– У электората с Болотной площади и проспекта Сахарова сегодня нет своего кандидата. Там было много сторонников «Яблока», ПАРНАСа. Собираетесь ли вы каким-то образом привлечь на свою сторону этих людей, выполнив требования этих митингов?

– «Яблочники» – правые социал-демократы, мы – левые. Мы с ними намного ближе друг к другу, чем кто бы то ни было. Те требования, которые выдвинула Болотная и проспект Сахарова, я – единственный из кандидатов в президенты – готов полностью, без всяких оговорок реализовать. Мы поддерживаем необходимость думских выборов уже в декабре нынешнего года, я готов стать президентом переходного периода. Я готов через два года добровольно сложить полномочия президента, предварительно проведя политическую реформу. И если реформы будут удачными, мне ничего не помешает баллотироваться на шестилетний президентский срок.

– Сергей Михайлович, возможно, не желая того, своим недавним заявлением о неизбежном объединении партии «Справедливая Россия» с КПРФ вы совершили большую политическую ошибку, оттолкнули от себя тех, кто, не находя среди нынешних кандидатов в президенты своего «кумира», готов был выбрать меньшее из зол, проголосовав за вас. Но для многих из этих новых «лишенцев» возможный альянс современных эсеров с коммунистами подобен самоубийству. Или вы забыли уроки истории? Помните, чем закончился союз левых эсеров с большевиками в 1918 году? Неужели это стратегия вашей партии?

– Я говорил только одно: что объединение КПРФ и «Справедливой России» на платформе социал-демократии исторически неизбежно. Про альянс с коммунистами сразу после выборов я нигде не говорил. Вот я недавно побывал в Ярославле, Чувашии. Как только захожу в аудиторию, первый вопрос: почему мы не объединимся с коммунистами? Люди этого ждут, понимая, что растопыренными пальцами кандидата от «Единой России» на президентских выборах не победить. Я отвечаю: если бы я был уверен в Геннадии Андреевиче, в том, что он действительно хочет победить, я бы даже свою кандидатуру не выдвигал. Только я знаю, что Геннадию Андреевичу только в страшном сне снится, что он станет президентом. Он вовсе не собирается побеждать Путина. Поэтому наши пути раздельны. Но исторически, через пять-десять лет, и не на коммунистической идеологии, а на социал-демократической, объединение партий абсолютно неизбежно. Но в ближайшей перспективе никакого альянса с коммунистами не может быть по нескольким причинам. Во-первых, во главе партии – г-н Зюганов, которого все устраивает. Это такая белая и пушистая позиция. «Единая Россия» взасос любит Зюганова, потому что большое счастье найти такого оппозиционера, на которого цыкнешь – и он тут же говорит: хорошо, я больше так не буду. Которому скажешь: что-то тут оранжисты зашумели, дайте-ка им по мозгам – и коммунисты тут же готовы включиться в борьбу. Зюганова устраивает роль главного оппозиционера в стране. Поэтому у него все хорошо, со всеми договаривается, все политические дивиденды получает. И пока он возглавляет партию, никакого альянса с КПРФ быть не может. А то, что, допустим, в региональных парламентах у нас с коммунистами очень часто бывает реальный альянс, когда мы солидарно голосуем, даем бой «Единой России», так это нормально. Но это не позиция Геннадия Андреевича, а позиция здравого смысла, позиция ответственных перед своими избирателями людей.

– Накануне выборов вы объявили состав правительства, которое намереваетесь утвердить в случае своей победы на выборах. В этом списке много известных людей из самых различных партий, движений. Для многих из них это стало сюрпризом – они не давали своего согласия на вхождение в ваш кабинет министров. Это чистый пиар, или вы реально рассчитываете на сотрудничество с этими людьми?

– Я ни с кем не согласовывал этот список. Когда многие, кого я вижу на постах министров, выражают сегодня какое-то недоумение, мне понятно почему. На их взгляд, у меня низкие шансы стать президентом. Уверяю: в случае моей победы каждый из них согласится на такое предложение. Этим правительственным списком я хотел показать возможность широкой коалиции. Никто до меня такого примера сотрудничества не подавал. Сейчас говорят, что Путин до 4 марта объявит нечто подобное. Сейчас еженедельно появляются газетные статьи за подписью Путина, в каждой их которых есть две-три идеи из программы «Справедливой России», но которые Владимир Владимирович много лет отвергал в самой категорической форме. Это и налог на роскошь, и борьба с мигалками, и прогрессивная шкала налогов, и референдумы.

– Точно так же большевики полностью украли аграрную программу у эсеров в 1917 году.

– Действительно, земское управление и аграрную программу лучше всех подготовили в начале ХХ века именно эсеры, которые созвучны с нами, но с которыми идеологически мы далеки друг от друга. Они были социал-революционерами, а мы теперь социал-демократы.

– С Зюгановым мы уже разобрались, с Жириновским все понятно, а что вас смущает в Прохорове?

– То, что он выполняет поручение Путина.