Член Совета Федерации Владимир Федоров

– Зачем понадобилось разрабатывать закон о правилах дорожного движения? Старые правила уже устарели?

– Мы хотим прописать в законе все понятия, которые связаны с дорожным движением. Если взять автомобильное законодательство, то сейчас там существует только один закон – «О безопасности дорожного движения». Но это закон о качестве дорожного движения, и многих дефиниций там просто нет. А все остальное регулируется постановлениями министерств и ведомств. Тогда как даже наши бывшие союзные республики – Эстония, Азербайджан, Украина – уже имеют такие законы.

– Когда закон будет готов?

– Концепцию планируем подготовить до конца года. Сейчас создана рабочая группа, в декабре пройдут парламентские слушания в Госдуме. Посмотрим, что у нас устарело, что мы не выполняем из международных конвенций.

– Что изменится для простого водителя?

– Не думаю, что новые правила будут сильно отличаться от старых. Думаю, снизим скорость движения в городах. Сейчас вся Европа перешла на 50 километров в час, но при выделении в городах дорог с непрерывным движением разрешены скорости и 70, и 80, и 90 километров. Возьмем Финляндию, там на карте Хельсинки четко обозначено, на какой магистрали какая разрешена скорость. Надо убрать поправку советских времен о том, что работники милиции и водители такси могут не пристегиваться ремнями. У меня есть идея запросить Минздрав о возможности снизить возрастной ценз для получения прав. Разрешить управлять ребятам с 16 или хотя бы с 17 лет. Акселерация налицо, и зачем делать из этих ребят искусственных нарушителей. Может быть, сделаем временные удостоверения для молодых водителей. Как в советские времена, когда человек вначале получал удостоверение на два года. Отъездил без нарушений – удостоверение автоматически меняется на постоянное. Были нарушения – с пересдачей. И нужно, наконец, установить допустимый уровень алкоголя в крови. Если человек гибнет на дороге, то считается, что он был в состоянии опьянения, если у него 0,5 промилле алкоголя в крови. А для живого участника движения ничего не установлено. Нулевая планка.

– Вы сколько предлагаете?

– Мы обращались к медикам, они рекомендовали 0,2 промилле. Но я считаю, что исходя из условий нашей северной страны нужно 0,3. И чтобы ответственность зависела от количества взятого на грудь алкоголя. У нас много пьяных появляется в результате признательных показаний. Или таскают к врачу, и тот решает субъективно.

– Сколько надо выпить на 0,3?

– Это зависит от особенностей организма. Ваш покорный слуга был на выставке в Бельгии, и там полицейские поставили алкотестер для развлечения публики. Я выпил три небольших бокала пива, прошел освидетельствование – 0,12.

– То есть литр пива можно будет выпить?

– В принципе, да. Но это сугубо индивидуально. Надо перенять опыт Германии. Там в питейных заведениях поставлены автоматы: бросай евро, дуй и смотри, сколько ты уже напил и надо тебе дальше пить или не надо.

– Владельцам праворульных машин есть чего опасаться?

– Стопроцентно нет. О запрете эксплуатации праворульных автомобилей на территории России речь не идет. Никто не отнимет их собственность.

– Как вы относитесь к предложению замминистра внутренних дел Чекалина конфисковывать автомобиль у пьяных водителей, если их раньше уже задерживали за подобное нарушение?

– Отрицательно отношусь. Машина – это совместная собственность мужа и жены, если приобретена в браке. Нужно, чтобы наказание было адекватным. Например, когда машина не конфисковывается, а описывается и продается, а за счет нее платится штраф.

– Огромные штрафы – это адекватная мера?

– Кодекс об административных правонарушениях надо исправлять. Я в 2000 году говорил, что с таким Кодексом невозможно будет работать. Все читают его особенную часть – что за что можно получить. А есть общая часть, где говорится, что есть обстоятельства, которые смягчают административную ответственность, а есть – которые отягощают. Так вот, повторное нарушение ответственность отягощает. А 12-я «автомобильная» глава построена без повторности! Один раз за рулем пьяный – суд может отнять права на полтора или два года. Второй раз – опять на полтора или два. Третий, пятый, десятый – то же самое. А во многих странах мира – в первый раз солидный штраф. Второй раз – лишение прав. Третий – какая-то еще более суровая кара. Вопрос повторности – это вопрос вопросов. Как бы его ни называли – балльная система, просто учет нарушений. В Кодексе должно быть прописано: один раз – штраф. Повторно в течение года – только лишение или лишение со штрафом.

– А за третий раз – тюрьма?

– Может быть, и тюрьма. У нас есть те, кто 20, 30, 40 раз в год правила нарушают. И платят штраф по 50 рублей или дают взятку, и на этом все заканчивается.

– Госдума как раз сейчас рассматривает законопроект о многократном повышении штрафов за нарушение правил дорожного движения. Насколько оправданно начинать борьбу за безопасность на дорогах с карательных мер, а не со строительства дорог?

– Посмотрите статистику смертей на дорогах, и увидите влияние административной ответственности. В 1991 году в стране в авариях погибло 37 тыс. человек. В том году ввели балльную систему и солидные штрафы, и к 1997 году смертность на дорогах упала до 27 тысяч человек. Денег на строительство дорог в те годы не было. Но одними административными мерами заставили водителей перейти от беспредела к нормальной езде. В 1997 году отменили повторность, в 2000 году приняли новый Кодекс и законсервировали штраф. Тогда он равнялся одному МРОТ, но сейчас МРОТ ушел вверх, а здесь как было 100 рублей, так и осталось. И вот мы опять приближаемся к 1991 году – за прошлый год уже более 36 тыс. погибших. Штраф должен предостерегать водителя от совершения преступления. Во всем мире водителей учат только одним – рублем. Или евро, долларом. Причем учат солидно. Наши граждане переезжают границу с Финляндией, и никаких претензий к ним нет. И ездят, как надо, и паркуются, где надо. Потому что жаба душит отдавать 100 или 200 евро. А в Австрии максимальный штраф за нарушение правил дорожного движения – 2250 евро!

– За что там так штрафуют?

– Не знаю. Но сумма такая. И еще есть священная корова русской демократии, которую давным-давно зарезали во всей Европе и Америке. Имеется в виду ответственность не только водителя, то есть того, кто был за рулем, но и хозяина машины за те нарушения, которые зафиксированы с помощью технических средств. Скорость, остановка, стоянка. Во всем мире так. Никто не ищет, кто ехал на этой машине. Есть владелец, и пусть он отвечает. Иначе технику применять невозможно. А страдают налогоплательщики. Чтоб найти обладателя 50-рублевого штрафа, судебному исполнителю надо затратить рублей 700–800. Писать повестки, ходить к нему домой. А он: «Я – не я, и лошадь не моя. Отдал по доверенности, кому – не помню».

– Противники увеличения штрафов опасаются, что это приведет к росту коррупции среди сотрудников ГАИ.

– Сейчас, наоборот, официальный штраф платить невыгодно. Легче расплатиться на дороге. Штраф маленький – 50–100 рублей. А чтобы оформить документы, надо терять много времени. Полчаса минимум. А если штраф будет 3 тыс. рублей, то будет жалко давать взятку. Так что к росту коррупции это не приведет. Не говорю, что в ГАИ все хорошо и чисто. Но сегодня большинство сотрудников ГАИ штраф не вымогают. Им просто дают. А они просто берут.

– Как вы относитесь к предложению проводить техосмотр на дороге?

– Отрицательно. Нет такой возможности на дороге сегодня проверить современную технику. Раньше – да. Я сам проверял на дороге, когда начинал работать в 70-м году. Взял руль, а он качается. Фонариком посветишь, видно, что рулевая тяга не затянута. Можно было люфт определить, для этого люфтомер давали. А сегодня такая техника, что ее можно смотреть только с помощью диагностического оборудования. Я отрицательно отношусь и к идее ликвидировать государственный техосмотр. То, что предложил депутат Сигуткин.

– Автосервисы проведут техосмотр хуже, чем милиционеры?

– Техосмотр предусматривает не только оценку технического состояния автомобиля. Водитель должен принести медицинскую справку. Машину проверяют на криминальность. У нас много чего в стране хотят ликвидировать. Ну, давайте, ГАИ ликвидируем. Но функции-то не ликвидируешь. Грузия ликвидировала ГАИ, но функции отдали патрульно-постовой службе. Во Франции дороги контролирует не полиция, а министерство обороны.

– Московские пробки можно ликвидировать?

– Можно, только деньги нужны. Надо строить стоянки. Пропускная способность улиц Москвы используется на 30–40%. Все заставлено в 2–3 ряда. И надо строить магистрали непрерывного движения. А у нас даже Ленинский и Кутузовский проспекты – хоть и правительственные трассы, а то светофоры тормозят, то пешеходов надо пропускать.

– То есть, если оборудовать стоянки и убрать светофоры, по Москве можно будет ездить втрое быстрее?

– Конечно. Я недавно был в Мюнхене. Машину там поставить негде. Приятельница супруги приезжала, ставила машину на стоянку у нашей гостиницы, а дальше брали такси. Потому что штрафы огромные. А у нас – где мне надо, там я и встал, и хоть трава не расти. В Лондоне тоже легче на такси ездить, чем платить огромные деньги за стоянку в центре города. А у нас все тротуары заставлены, не пройдешь, пока штанами или юбкой машины не оботрешь.

– Если сделать платным въезд в центр Москвы, это поможет?

– Еще как поможет. К сожалению, законопослушным население становится только после применения жестких административных санкций.