Рудименты демократии

Общественная палата РФ направила в Госдуму очередное экспертное заключение. На этот раз она выразила свое несогласие с проектом поправки в закон о СМИ, касавшейся закручивания гайки свободы прессы на следующий виток. Речь в поправке, инициированной столичной Думой, шла о том, чтобы запретить журналистам даже упоминать о национальной и расовой принадлежности преступников и их жертв, а также об отношении тех и других к религии. Примут поправку – и убитый скинхедами таджик-дворник превратится в просто дворника, погибшего от рук неустановленных злодеев. Конгениально: не упомянул о национальности – нет межнациональных проблем! В свою очередь Общественная палата, выслушав мнения своих экспертов, решила, что подобная поправка дружбу народов не возродит, ксенофобию не искоренит, а свободу слова и право на информацию ущемит, удушение независимых изданий упростит, что, согласитесь, может быть, и полезно для поддержания власти в вертикальном положении, но, мягко скажем, неконституционно.

Все, поправка Мосгордумы теперь обречена, всплеснет руками наивный читатель очередного президентского послания, в котором черным по белому написано, что «профессиональный авторитет членов палаты, их открытая позиция усилили влияние гражданских институтов на нормотворческую деятельность, на деятельность правительства и Федерального собрания, а также на административную практику министерств и ведомств». Ничуть не бывало: если поправки в закон о СМИ или в любой другой закон появляются на свет – значит, это кому-то нужно. И в зависимости от того, кому именно это нужно, можно предугадать, да что там – абсолютно точно прочертить дальнейшую судьбу той или иной поправки. Скажем, если за данной поправкой маячит узнаваемая всеми фигура столичного градоначальника, а не только три десятка других кепок из Мосгордумы, то на экспертное заключение Общественной палаты РФ можно положить с большим письменным прибором. Если проект поддерживают и в Кремле, то к письменному прибору добавляется столовый, как минимум, на триста десять персон – по числу «единороссов» в Госдуме. Нет, не выбраться Общественной палате из-под этих приборов даже со всеми ее профессорами и академиками.

Не знаю, сколько всего экспертных заключений направила Общественная палата в Госдуму за время своего существования. Но по тем нескольким заключениям, которые прошли через мои руки, могу с уверенностью сказать: эффективность их воздействия на законодательный процесс близка к нулю. Те законопроекты, которые палата поддержала, Дума отклонила, и наоборот. Например, по поводу проекта четвертой части Гражданского кодекса, вполне оправдывающего аббревиатуру ГКЧЧ, палата писала, что проект концептуально противоречит Конституции и основополагающим принципам гражданского законодательства, международным конвенциям и мировому опыту, национальным интересам страны по обеспечению устойчивого развития интеллектуалоемких отраслей и т.д. А результат? Ни в Госдуме, ни в Совете Федерации при обсуждении проекта ГКЧЧ никто даже не вспомнил об этом экспертном заключении. Только теперь на верхние этажи властной вертикали приходит понимание, что ГКЧЧ, оказывается,«не священная корова» и нуждается в срочном исправлении еще до вступления в силу в январе 2008 года. Если бы парламентарии вовремя прислушались к мнению Общественной палаты, многих ошибок можно было бы избежать.

Увы, экспертный потенциал Общественной палаты расходуется попусту не из-за врожденной слепоты и глухоты палат парламента. Скорее, оба эти уродства являются следствием случившейся в последние годы общей перестройки структур власти на принципах единоначалия и бюрократического централизма. Как и в советское время, все сколько-нибудь важные вопросы решаются на Старой площади (там раньше размещался ЦК КПСС, а ныне Администрация президента) и уже в таком, решенном виде спускаются для исполнения в парламент, в правительство, в прокуратуру, в суд, в СМИ... Что сверху бросили, то внизу и поймали. Точь-в-точь, как в мусоропроводе. И не нужно даже пытаться палате вклиниться в этот процесс. Тем более что закон «Об Общественной палате РФ» предусматривает всего два случая, когда ее экспертные заключения подлежат обязательному рассмотрению на пленарных заседаниях палат Федерального собрания. Это проекты законов по вопросам, во-первых, «государственной социальной политики и конституционных прав граждан РФ в области социального обеспечения», а во-вторых, «обеспечения общественной безопасности и правопорядка». Короче, при буквальном толковании получается, что палата имеет право подать свой рекомендательный голос только по проектам законов о пенсиях и о милиции.

Конечно, палате тесно в этих рамках. Как и всякая организационная структура, она стремится раздвинуть границы своей компетенции, расширить скроенные для нее погоны. Вот почему она забрасывает исполнительную и законодательную власть экспертными заключениями на законопроекты, весьма далекие от нужд собеса: о судебных приставах, о служебной тайне, о воинской обязанности и военной службе, об основных гарантиях оппозиционной деятельности в РФ... Она пытается вырваться из той роли, которая изначально была ей уготована – муляжа демократического института. Часть ее членов стремятся даже поставить палату вровень с пока еще кое-где сохранившимися независимыми СМИ и неправительственными организациями, этими рудиментами демократии. Кстати, латинское слово rudimentum имеет два значения: пережиток исчезнувшего явления (вроде копчиковой кости, оставшейся человеку в память о хвостатых предках) и зачаток, начальная ступень какого-то нового явления. Осмелиться не стать хвостом – это уже кое-что.



Автор – министр печати РФ в 1992–1993 гг., секретарь Союза журналистов России