Город, которого нет

Свое желание «вернуть городу его историческое имя» губернатор объяснил целью «восстановления исторической справедливости». При этом, отметил он, никому не возбраняется позже построить новый населенный пункт и назвать его Ульяновском. Стоит отметить, что г-н Морозов не единственный губернатор, который сегодня выступает за переименование населенных пунктов в своем регионе. Так, в Кировской области Никита Белых в последнее время все чаще говорит о возможном переименовании Кирова в Вятку. Бывший оппозиционер, вступивший в руководство регионом в январе этого года, уже распорядился создать рабочую группу для изучения общественного мнения по этому вопросу.

В начале года бурлил Краснодар – жители города бунтовали против возможного возвращения ему исторического имени Екатеринодар. Они митинговали, проводили пикеты, раздавали на улицах протестные листовки. А все началось с того, что городские власти сообщили о намерении потратить на переименование краевой столицы более 1 млн. долларов. Это при том, что в центре Краснодара до сих пор сохранились трущобы, в которых отсутствует центральная канализация. Впрочем, кубанский губернатор Александр Ткачев призвал «не форсировать решение этого вопроса». Однако он до сих пор открыт, и идея может быть в любой момент реанимирована.

Между тем деньги в стране тратятся не только на изменение городских названий. Власти то и дело переименовывают улицы, станции метро и общественно значимые объекты. Так, в минувший четверг появилась информация: глава «Российских железных дорог» (РЖД) Владимир Якунин подписал распоряжение о том, что Ленинградский вокзал в Москве отныне должен называться Николаевским, как до 1924 года. Эта новость вызвала широкий общественный резонанс. Социологические службы быстро подсчитали, что большинство москвичей против переименования старейшего вокзала столицы. Впрочем, через несколько часов пресс-служба РЖД заявила, что на самом деле окончательного решения еще не принято.

Секретарь ЦК КПРФ по организационным вопросам Валерий Рашкин пообещал «НИ», что компартия «будет всеми способами отстаивать нынешние названия городов и других объектов, которые были им даны в советские времена». По его словам, у ульяновского губернатора, как и у всех других региональных начальников, сейчас должна болеть душа «за социально-экономическое положение в области и уровень безработицы», а не за то, как и какой город называется. Коммунисты видят в этих инициативах «кощунство», «отрицание эпохи» и прочие идеологические наслоения.

Желание переименовать Ульяновск и Ленинградский вокзал действительно, скорее всего, можно объяснить идеологическими соображениями. А вот зачем недавно были переименованы три станции московского метро «Измайловский парк», «Деловой центр» и «Битцевский парк», понять трудно. В случае с «Измайловским парком», превратившимся сегодня в «Партизанскую», у начальников метрополитена было хоть какое-то объяснение – многие путали эту станцию с соседней «Измайловской». Но заменившая «Битцевский парк» «Новоясеневская» – следующая станция после «Ясенево», вот уже где поле для путаницы. Как отмечали московские власти, необходимость переименования возникла в связи с тем, что названия «Битцевский парк» и «Деловой центр» будут присвоены новым станциям метро, которые в настоящее время только строятся. Ну и давали бы им новые имена – зачем менять старые, ничем не скомпрометированные?

Независимый политолог Дмитрий Орешкин считает, что сейчас власти «переименовывают все что можно от отчаяния». «Им надо заниматься выходом из кризиса, решать серьезные хозяйственные проблемы. А они их решить не могут и начинают отвлекать внимание людей от насущных проблем на такие псевдоидеологические вещи», – рассказал он «НИ». По его словам, переименование любого крупного объекта – «вещь болезненная и не дешевая». Даже для нового названия вокзала или станции метро нужно немало средств, а если это касается целого города, то там вообще придется менять все, начиная от вывески при въезде в этот населенный пункт и кончая бумагами, паспортами людей и их почтовыми адресами. И миллионы, которые могут быть на это потрачены, «можно израсходовать гораздо умнее, там более сейчас, в кризисной ситуации».