Дальше некуда

Председатель совета «Мемориала» Олег Орлов отметил, что в дестабилизации заинтересованы, конечно, боевики, а не местная власть. В прошлом году продолжались похищения мирных жителей республики, подрывы и обстрелы. Летом боевики начали «невиданную ранее охоту» на сотрудников силовых структур, правоохранительных органов, федеральных военнослужащих и чиновников. Начались показательные убийства представителей неингушского населения – русских, цыган, корейцев. С июля по начало ноября было убито 23 русскоязычных жителя. Все убитые –это люди мирных профессий, в основном учителя. В ноябре в ходе спецоперации в селе Чемульга был убит шестилетний мальчик. Митинг протеста жителей был разогнан с применением оружия и БТР. Журналисты РЕН ТВ, приехавшие освещать акцию протеста, были ночью похищены из гостиницы неизвестными. Вместе с ними оказался и правозащитник Олег Орлов. Их вывезли в безлюдную местность, где жестоко избили, а потом бросили.

Однако, по словам г-на Орлова, власти своими действиями тоже способствует ухудшению ситуации. Силовики регулярно проводят обыски в домах местных жителей, при этом постоянно нарушая права человека и нормы российского законодательства. Одной из главных проблем республики остается разобщенность силовых структур. Как обратил внимание Олег Орлов, республика наводнена различными силовыми органами – от республиканского МВД до спецназа ФСБ. «Все они действуют секретно, прежде всего, друга от друга», – говорит правозащитник. В Назрани можно увидеть автомобили без номеров с тонированными стеклами, которые дежурят у домов, и никто не знает, что за люди там внутри. Местные правоохранители предпочитают не связываться, поскольку имели место случаи, когда их за излишнее любопытство отстраняли от должности. «В этих условиях боевикам очень легко действовать», – констатирует г-н Орлов. Тем временем власти все время ссылаются на некие «деструктивные силы» извне. Но эти силы, как правило, не упоминаются, и единственных, кого называют прямо, – это СМИ, которые якобы «неправильно описывают ситуацию», а значит, и подогревают обстановку, говорит правозащитник.

Еще несколько лет назад власти могли рассчитывать на поддержку граждан в борьбе с боевиками, однако сегодня, считают правозащитники, шанс уже упущен. Недоверие жителей республики к властям нарастает. Социальное недовольство населения уже достигло критического уровня, а чиновники тем временем, опасаясь протестных акций, запрещают любые митинги, пикеты и демонстрации. Люди лишены легальной возможности выразить недовольство, а это лишь усугубляет ситуацию. В этих условиях власти объявляют о триумфальных результатах выборов в Госдуму. Правозащитники считают, что при сложившейся ситуации в республике не могло быть такой высокой явки и столь единодушного голосования на депутатских выборах (по официальным данным, в выборах приняло участие 98,35% населения, за «Единую Россию» проголосовало 98,72%). Однако представители «Мемориала» ставят под сомнение и акцию оппозиции под названием «Я не голосовал». Сообщалось, что собрано 87 тыс. заявлений от жителей, которые не принимали участие в голосовании. Мемориальцы отмечают, что столь широкую кампанию, охватывающую больше половины электората республики, трудно было провести подпольно, а сотрудники центра не заметили, чтобы кто-то устраивал подобный массовый обход избирателей.

С начала года ситуация в республике не меняется. 26 января очередной митинг оппозиции был разогнан, журналистов, приехавших освещать акцию, задержали еще до ее начала, а затем «депортировали» из республики. Все это делалось в рамках контртеррористической операции, объявленной накануне назначенного митинга. Председатель комитета «Гражданское содействие», член совета «Мемориала» Светлана Ганнушкина уверена, что, разреши власти митинг, любые незаконные действия можно было бы локализовать. Вместо этого бардак и хаос. В ОМОН летят камни и бутылки с зажигательной смесью, поджигаются общественные здания. Понять, где провокаторы, а где оппозиция, уже невозможно. Член совета «Мемориала» Александр Черкасов отметил, что «все события рассматриваются не как вызов, требующий ответа, а как элемент борьбы за власть». Отвечая на вопрос о том, какое будущее ждет Ингушетию, г-н Черкасов, в частности, сказал: «Будущее уже наступило. Мы его просто проворонили, слишком поздно обратив внимание на происходящее. Мы ждем катастрофического сценария, но он уже почти реализован». По мнению Светланы Ганнушкиной, вместо того чтобы анализировать протестные настроения, власть старается сделать так, чтобы ничего не было видно.