Табу на сознание

Ленинский районный суд Екатеринбурга признал Аксану Панову виновной в вымогательстве и принуждении к совершению сделки. Согласно материалам дела, шеф-редактор требовала деньги у бизнесмена Константина Кремко и гендиректора телеканала «Областное телевидение» Антона Стуликова, угрожая им распространением порочащих сведений (второй пункт обвинения при вынесении приговора из-за истечения срока давности учтен не был). Еще один эпизод, связанный с хищением 12 млн. рублей, судьи сочли недоказанным, а обвинение в мошенничестве на 100 тыс. рублей было ранее снято по просьбе прокурора.

В результате суд определил для журналистки наказание в виде двухлетнего условного срока и штрафа в 300 тыс. рублей. И с учетом того, что Уголовный кодекс позволяет лишать осужденного права заниматься определенным видом деятельности, судья Александр Тараненко, недолго думая, решил запретить Пановой в течение двух лет работать в СМИ – в периодических печатных и сетевых изданиях, на теле- и радиоканалах, в теле- и радиопрограммах, а также в видеопрограммах, кинохроникальных программах и иных формах периодического распространения массовой информации под постоянным названием.

Пока адвокаты бывшего шеф-редактора готовятся обжаловать приговор и гадают, на какую именно деятельность наложено табу, эксперты высказывают опасения по поводу необычной правоприменительной практики. «Это очень неприятный прецедент, особенно в том случае, если это осмысленный акт. Но у меня ощущение, что это какая-то судорожная мера и когда прокурор ее требовал, а судья ее утверждал, они не до конца понимали, что они делают, не понимали смысла журналистской работы вообще. Потому что человек может заниматься журналистской деятельностью настолько разнообразными способами, что уследить за этим нет никакой возможности. Поэтому я думаю, что это какая-то непродуманность и непонимание ситуации», – сказал «НИ» екатеринбургский политолог Федор Крашенинников.

Глава Фонда защиты гласности Алексей Симонов, в свою очередь, заметил «НИ», что подобные запреты для журналистов уже выносились ранее, несмотря на то что исполнить их невозможно. «Этот идиотизм носит, я бы сказал, застарелый характер. Почему-то считается, что все можно запретить. Например, запретить заниматься журналистикой. Но как? Журналистика – это что? Если это писание, то человеку нельзя подходить к письменному столу. Однако сегодня человек может писать просто эсэмэски в своем телефоне, и это тоже может быть журналистикой. Что они запрещают? Если запрещают возглавлять средства массовой информации, то это вообще не журналистика», – недоумевает правозащитник. А председатель Союза журналистов России Всеволод Богданов полагает, что решение суда вообще не стоит воспринимать как запрет заниматься журналистикой, а лишь как запрет заниматься работой на медийном пространстве. «Нельзя же человеку запретить заниматься искусством или наукой. И заниматься журналистикой запретить невозможно, так как это сознание человека», – считает он.

Собеседники «НИ» уверены, что при обжаловании в вышестоящих инстанциях этот запрет будет отменен «в силу своей несуразности». «Это глупейшая штука, которую нельзя выполнить. Это такая мстительная добавка к приговору», – отметил Алексей Симонов.