«Человека всегда интересует тема смерти»

– В Госдуме недавно обсуждался законопроект о введении цензуры на показ терактов. На ваш взгляд, подобная мера может как-то содействовать борьбе с терроризмом?

– Терроризм действительно нуждается в пропаганде. И террористы повсюду стремятся действовать наиболее эффектно. Не эффективно, а именно эффектно, чтобы как можно сильнее воздействовать на общественное мнение. Но учтите, что терроризм развился за последние 15–20 лет, и произошло это независимо от СМИ. Корни его гораздо глубже. Конфликт, лежащий в его основе, называют по-разному – бедный Юг и богатый Север, религиозный Восток и светский Запад. Кстати, культурную экспансию Запада хоть и нельзя назвать террористической, но, по мнению многих мусульман, для души человека это не менее страшная угроза, чем теракты для тела. Обвинять СМИ в распространении идей террористов нельзя. Ведь журналисты, как правило, комментируют теракты в форме осуждения. К тому же введением цензуры распространение информации о терактах не ограничишь. Даже в тоталитарных странах развита система слухов. И наиболее просвещенная часть общества всегда хорошо представляет, что происходит в стране, кого преследуют и сажают, где идут забастовки. А другой части, особенно в провинции, до терроризма в общем-то дела нет. У людей свои заботы – огород обработать, к врачу сходить. Наивно думать, что при очередном террористическом акте все население вздрагивает. Люди заняты повседневными заботами, и терроризм в эти заботы не вплетается. Вот если бы после каждого теракта поднималась цена на картошку, тогда бы все были готовы задушить террористов своими руками.

– Москвичи тоже безразличны к терроризму?

– После февральского взрыва в метро мы спрашивали москвичей, что изменилось в их жизни. И подавляющее большинство ответило, что будут жить так же, как и прежде. Ездить в метро, ходить на спектакли. Видимо, так устроен человек, что ему кажется, что его это не коснется. Жизнь человека меняется, когда он, к примеру, узнает, что у него рак и ему осталось несколько месяцев. А здесь никакого точного известия о собственной смерти нет. Есть лишь угроза, а к угрозе люди привыкают.

– Правда, что какую-то часть населения репортажи о терроризме притягивают, как наркотик?

– Человека всегда интересует тема смерти, страданий. И репортажи с мест терактов сопровождаются такими картинками. Я могу предположить, что есть люди, которых информация о терроризме интересует с нездоровой точки зрения. Что их притягивает вид крови, мучений. Но это уже вопрос к психиатрам.

– А кто старается отгородиться от сообщений о терактах?

– Это в основном женщины среднего и старшего возраста. Женщина вообще человек гораздо более психически здоровый, чем мужчина. Например, единицы из них ходят на футбол, и то за компанию. А ведь что такое футбол, если разобраться? Одно поле, и 22 мужика гоняют один мяч. Тут смысла нет, тут есть одна страсть. А женщина – существо трезвомыслящее. Ей надо хранить очаг, кормить детей. Мужчина же может влезть на трибуну и оттуда орать «Гол!» и еще какую-то чепуху, а женщина этого делать не будет. К тому же, повторяю, лично ее теракт не касается. Вот если бы она знала, что это произойдет с ней, с ее детьми, тогда она вела бы себя даже более решительно, чем мужчина. А так у нее другие проблемы – муж деньги пропил, сына в школе отлупили.

– А какова должна быть позиция СМИ при освещении терактов, чтобы, что называется, не навредить?

– Надо больше внимания уделять анализу этого страшного явления, а не показывать, как они машут флагами или зачитывают свои заявления. Привлекать экспертов. Надо искать корни явления, причины вражды к Европе, Америке, России. Выяснять, что у мусульман есть добро и что есть зло, кто и как комментирует слова пророка. А не рассуждать, как американцы, что вот есть хорошие парни и плохие парни.