Ректор Института Содружества Независимых Государств, профессор Михаил Фролов

– Наша беседа проходит буквально накануне открытия саммита СНГ в Ашхабаде. В эти дни в очередной раз многие эксперты заговорили о том, что Содружество Независимых Государств ждет проблемное будущее или даже распад. Насколько такие разговоры имеют под собой почву?

– Саммит – лишнее подтверждение того, что СНГ жизнеспособно. На саммите будет принята Декларация о дальнейшем развитии всестороннего сотрудничества в СНГ и подписано соглашение об организации интегрированного валютного рынка. Многие, наверное, забыли или не знают о том, что такое СНГ. СНГ было отправной точкой для интеграции стран на постсоветском пространстве. СНГ и было сформировано как заявка на интеграцию. Основополагающий документ – устав СНГ – не ставил какой-то конечной цели и никаких обязанностей не налагал. Он просто фиксировал готовность к сотрудничеству. Поэтому в СНГ нет органов с наднациональными полномочиями, которые могли бы реализовать что-то на его пространстве. В этой связи более перспективным было образование на базе СНГ различных интеграционных структур. Например, Союзное государство Россия–Белоруссия – более конкретный интеграционный проект, который охватывает политическую и экономическую сферы этих стран. За военную интеграцию отвечает ОДКБ (Организация договора о коллективной безопасности). Затем появилось ЕврАзЭС (Евразийское экономическое сообщество) как форма экономической интеграции. Далее возник Таможенный союз. Сейчас мы уже говорим о едином экономическом пространстве. В дальнейшем же на базе СНГ планируется создать Евразийский экономический союз – аналог Евросоюза – с единым правительством, единым банком и единой валютой.

– Но в Евросоюзе сейчас, наоборот, большие проблемы, и равняться на него вроде бы нелогично...

– Да, в мире сейчас происходят дезинтеграционные, центробежные процессы. В США, например, некоторые штаты хотят отделиться. Калифорния и Техас, например. Возникает ощущение, что и Европейский союз может распасться. Оттуда могут выгнать Грецию. На очереди Испания и Португалия. На фоне таких мировых процессов, возможно, возникает и недоверие к СНГ как к форме взаимного сотрудничества. Но тем не менее не будь СНГ, у нас не было бы основы для сотрудничества и интеграции.

– Существует ли опасность распада СНГ?

– На мой взгляд, для СНГ такой опасности нет. В него входят страны, у которых есть экономическая взаимозависимость, общий товарооборот. У нас давние связи, единый язык, чего нет в Евросоюзе, единая советская предыстория и культура. С другой стороны, Евросоюз пока не выражает особого желания интегрироваться со странами СНГ. А тех, кто хочет в него попасть, например, Украина, Белоруссия, Грузия (вышла из состава СНГ и планирует в него вернуться), туда не берут. А товарооборот им с кем-то надо наращивать, в том числе, что особенно важно, покупать ресурсы для экономического развития. Этим странам просто некуда деваться. Мотивация чисто экономическая – раз Европа нас не принимает, будем сотрудничать со странами СНГ.

– То есть надо всерьез воспринимать заявление белорусского президента Александра Лукашенко о том, что в ряды СНГ может уже в следующем году войти Грузия?

– Пока единовластным лидером Грузии был Михаил Саакашвили, это было невозможно. Именно при нем Грузия в 2008 году после конфликта с Южной Осетией, Абхазией и Россией вышла из СНГ. Но новый грузинский премьер Бидзина Иванишвили – бизнесмен, и как экономист понимает, что без России ничего не получится. В чем главная проблема Грузии? Там создано антикоррупционное государство, уровень жизни населения по-прежнему очень низкий. Поэтому в ЕС их не примут. Там и с Грецией не знают, что делать. Грузинского же премьер-министра интересуют не столько политические проблемы, сколько экономические. Он видит, что товарооборот с ЕС – небольшой. С Россией же он может быть гораздо больше. Поэтому у него нет другого пути, кроме как в СНГ. Ему же нужно товарооборот увеличивать, поднимать экономику. Он же обещал людям на выборах экономическое процветание. Сейчас же у Грузии на одном из первых мест перепродажа подержанных иномарок в третьи страны.

– Но для того чтобы настоять на вхождении в СНГ, Иванишвили должен стать президентом…

– Действительно, обычно президент и премьер – это единомышленники, они в связке. Так принято в России и в ряде других стран. Здесь же другая история – премьер-министр представляет оппозицию. Это уникальный случай. Но, похоже, реальная власть в стране все-таки у миллиардера Иванишвили, впрочем, как и финансы. Поэтому вполне вероятно, что Грузия войдет в состав СНГ. И это может случиться уже в следующем году.

– А возможно, что ЕврАзЭС и Таможенный союз могут расшириться за счет государств–участников СНГ? Об этом, в частности, заявил исполнительный секретарь СНГ Сергей Лебедев.

– Вполне вероятно, и не только за счет государств из СНГ. Пока в состав ЕврАзЭС входят пять стран СНГ, а в Таможенный союз – три. Но ситуация может измениться. В Таможенный союз, например, хотят войти Новая Зеландия, Сирия и Вьетнам. Вот такая экзотика. И вообще, как это ни парадоксально звучит, считаю, что будущее за СНГ. Именно сюда придут все страны. Это будет самый богатый и перспективный союз. Это связано с тем фактом, что страны постсоветского пространства – более молодая цивилизация. Мы как более молодая структура сейчас проходим те процессы, которые Европа и Америка прошли раньше. При этом у нас перспектив гораздо больше, поскольку есть возможность использовать уже имеющийся мировой опыт этих стран.

– Неужели к нам еще и из Евросоюза потянутся?

– Конечно. Если Греция, Испания, Португалия выйдут из Евросоюза, куда они пойдут? У Америки нет союзов, кроме НАТО, но он не экономический, а военный. И они пойдут к нам. Случай с Новой Зеландией – это звонок. Многие страны уже сейчас понимают перспективы нашей страны. Ведь Россия является базовой страной для СНГ. Это ядро, центр притяжения. А ведь еще Нострадамус писал, что будущее за Россией.

– Насколько выгодно России создание зоны свободной торговли, договоренность о которой уже ратифицировали большинство стран–членов СНГ? Особенно если учитывать такие факты, как перепродажа российского газа и нефтепродуктов Белоруссией в третьи страны под видом сырья?

– С точки зрения экономики для России это не совсем выгодно. Но помимо экономической выгоды, есть и геополитическая. Понятно, что за лидирующее положение надо платить. Например, для России торговля газом с Белоруссией по льготным ценам невыгодна. Но для России это мелочь. Это просто акт политической воли – некий посыл для Белоруссии вести себя дружественно по отношению к нам. И наоборот, повышение цены на газ – рычаг политического давления. Товарооборот с Белоруссией у нас небольшой. То же касается Украины и других стран СНГ. То есть экономические взаимоотношения с этими странами нам не очень выгодны. А политически они нам очень нужны. Ведь эти страны расположены вдоль нашей границы. И если туда придет НАТО, то нам обойдется намного дороже усиление границы, чем решение дел с пошлинами.

– Точно так же нам невыгодно и вводить в качестве резервной валюты рубль?

– В одной диссертации, которая защищалась в Российском экономическом университете имени Плеханова, было проведено сравнение Евросоюза с СНГ. Там, в частности, евро в качестве единой валюты сравнивался с рублем. И вот какой вывод был сделан. Когда в союз входят страны с разным экономическим уровнем и вводится единая валюта, то теряют страны с более «низкой» экономикой. Для стран Европы евро – дорогая валюта. И эту дороговизну особенно почувствовали экономически менее развитые страны. Обратите внимание, что такие вполне благополучные страны Евросоюза, как Великобритания, Дания, Норвегия, Швейцария и Швеция не стали переходить на евро – у них осталась своя национальная валюта. В этих странах поняли, что их экономика потеряет от введения у себя единой валюты.

– А у нас кто больше всех потеряет? Все, кроме России?

– Если мы все перейдем на резервный рубль, то и потеряют все. И Россия в том числе. Особенно ощутимо это будет для экономически менее развитых стран, для всех, кроме России и, может быть, Казахстана. Цены в рублях поднимутся. Правда, Россия потеряет немного. Потому что главное – это ресурсы. У нас они есть. В других странах СНГ ресурсов гораздо меньше, чем у России, поэтому они потеряют больше. Единая валюта станет такой же дорогой, как и евро. Поэтому, на мой взгляд, о едином рубле говорить рановато. Пока это только разговоры.

– Разговоры, которые продолжаются уже несколько лет на каждом крупном саммите…

– На саммитах руководители стран озвучивают в том числе и стратегические направления. В будущем, наверное, имеет смысл вводить единую валюту на пространстве СНГ. Сейчас же при таком различии экономик, на мой взгляд, это не актуально. Но заявить как стратегию это правильно. И в перспективе так, наверное, и будет.