Казаки в законе

Генерал Трошев – человек ответственный, активный и даже в некотором роде харизматичный. У него, как военному и положено, любое дело спорится. Назначил его президент советником по делам казачества – он враз вник в неведомую прежде тему. На минувшей неделе в Ставрополе, в присутствии почти двух сотен представителей ставропольского округа Терского казачьего войска, генерал-кандидат (Трошев – второй номер думского федерального списка от «Народной партии») заявил, что принятие закона о казачестве – дело столь срочное, что его непременно надо принять в любом виде в первом чтении, а потом проводить необходимые поправки. И вообще, не надо «умничать в плане того, кто грамотнее в русском языке, кто больше любит казачество или лучше знает историю, иначе и сегодня этот закон может не попасть в Думу». Затем собравшиеся узнали, что президент дал команду своей администрации в течение двух недель внести закон на рассмотрение в Государственную Думу от своего имени с тем, чтобы парламент нынешнего созыва принял его в первом чтении.

Каким-то образом упорядочивать казачью вольницу, конечно, необходимо. Реестровых, то есть уже сегодня находящихся на «государевой службе» казачьих обществ в России 11, а общественных – более сотни. «Генералов», щеголяющих в неведомого происхождения погонах и пожалованных неизвестно кем и за что орденах, на Руси превеликое количество. С этим массовым самозванством тоже необходимо разбираться. Но положения законопроекта скорее порождают новые вопросы, нежели проясняют ситуацию.

Прежде всего совершенно непонятно, что вообще такое «казачество» – сословие или народ. Законопроект предлагает считать казаком «гражданина Российской Федерации, относящего себя к казакам или являющегося членом казачьего общества». Из этого определения следует, что речь идет явно не о народе. О чем же тогда? До революции казаки были сословием, но сегодня-то у нас, вроде бы, общество бессословное. Опять-таки, выходит, что любой и каждый может назваться «казаком», получив связанные с этим именем права и взяв на себя соответствующие обязанности. Предлагается, например, казаков «привлекать к невойсковой охране отдельных участков государственной границы Российской Федерации в составе общественных формирований; к охране общественного порядка; к охране объектов, находящихся в государственной и муниципальной собственности». Сторонники незамедлительного принятия документа поясняют данное невразумительное «пограничное» положение следующим образом. Казаков, оказывается, целесообразно селить вдоль «новых» границ России (например, с Казахстаном). И они будут там и земледелием заниматься, и службу охранную нести. Мало того, что подобные проекты хороши были разве что в 17 веке, так еще возникает резонный вопрос: может быть, кому-то хочется получить в итоге некие приграничные свободные экономические зоны?

И правительство, и комитет Госдумы по обороне дали на законопроект отрицательное заключение. Конечно, не исключено, что из администрации президента текст выйдет преображенным, очищенным от несуразностей, тем не менее вряд ли коренным образом изменится сама его «сословная» концепция.

А ведь сами казаки – не «ряженые» и не «атаманы» – озабочены, судя по бурному обсуждению законопроекта в Интернете, вовсе не получением неких эксклюзивных прав на охранную деятельность. Они настаивают на признании «казаков» народом, причем народом репрессированным, реабилитации которого так и не было. Как абсолютно справедливо высказался один из участников дискуссии, подписавшийся просто «казак», «надо не принимать законы о пути в никуда, а добиваться внесения казаков в перечень народов РФ, возвращения исторических названий хуторам и станицам, казачьим землям, возрождать нашу культуру и воспитывать подрастающее поколение достойными гражданами своей страны, в лучших традициях наших предков, славных казаков».

«... гуляй пока»

С 14 века казаками называли вольных людей – беглых крепостных крестьян, холопов, горожан, которые селились на окраинах Русского государства. Казачество окончательно сложилось в 16–17 веках. Казачье сословие было прежде всего войсковым. Вооруженные силы казаков состояли из служилого состава и войскового ополчения. Первые исполняли военные обязанности и в мирное, и в военное время, войсковое же ополчение создавалось по чрезвычайным обстоятельствам. В случае военной необходимости казаки уже к 1900 г. могли выставить почти полумиллионное войско. К этому времени казачество составляло 7 % всей русской армии и имело три рода войск: кавалерию (примерно две третьих кавалерии русской армии), пехоту (пластунские батальоны) и артиллерию. За оборону границ государства казаки получали из казны жалованье, землю, освобождались от налогов, имели самоуправление из выборных атаманов. По переписи 1897 г. войсковых казаков с семьями насчитывалось 2.928.842 человека, или 2,3 % всего населения России. К концу 19 века в стране существовало 11 казачьих войск – Донское, Кубанское, Терское, Астраханское, Уральское, Оренбургское, Сибирское, Семиреченское, Забайкальское, Амурское и Уссурийское. Самым многочисленным было донское казачество (1.026.263 человека). В таком составе казачьи войска сохранялись вплоть до февраля 1917 г. В период деятельности Временного правительства возникли еще два самостоятельных казачьих войска: Енисейское и Иркутское. К 1917 г. казачье население России составило уже почти 4,5 млн. человек. Большинство казаков были русскими, но имелись и представители других национальностей: украинцы, буряты, калмыки, татары, мордва. В 1920 г казачество как сословие было упразднено.