Неравенство сторон

При возобновлении процесса в Мосгорсуде защита обратилась с ходатайством, подписанным известными учеными, общественными деятелями, депутатом Госдумы, об изменении Игорю Сутягину меры пресечения и, естественно, получила отказ. При этом судья Комарова не стала утруждать себя даже изложением, как того требует УПК РФ, доводов для отказа. Ей оказалось достаточно того, что Сутягин обвиняется в особо тяжком преступлении! Ну а далее ее честь отклонила подряд 9 очередных ходатайств защиты, включая и требования об исключении недопустимых доказательств.

Мы уже обращали внимание читателей на то, что дело Сутягина в период дополнительного расследования превратилось из просто секретного в дело «особой важности», то есть получило высший статус секретности. Хотя еще на первом процессе в Калужском областном суде стало понятно, что оснований для секретности практически нет вообще. Так как обвинения остались прежними, то мы вполне можем опереться на некоторые факты и аргументы из Определения Калужского областного суда, которые рассматриваются Мосгорсудом и сегодня.

Так, по мнению обвинения, Сутягин передал иностранной разведке «Варианты состава стратегических ядерных сил РФ на период около 2007 года», а именно сведения в натуральном выражении о перспективах на поставку стратегических ядерных комплексов». В своем Определении калужский судья по этому поводу отметил: «Эти формулировки обвинения не позволяют определить, о каких конкретно сведениях идет речь, и в обоих следственных документах никаких конкретно сведений по этой теме не приводится».

Далее суд отмечает: «При этом в обвинительном заключении приведено три доказательства (виновности. – Э.Ч.): заключение комиссии экспертов 8 Управления Генерального Штаба ВС РФ от 29 февраля 2000 года, согласно которому сведения по этой теме составляют государственную тайну и имеют гриф «совершенно секретно» (том 12 л.д.47) (отметим, что гриф был «совершенно секретно», а не «особой важности»! – Э.Ч.); показания эксперта Килессо Л.А., из которых следует, что сведения по этой теме не в полной мере соответствуют действительности, однако составляют государственную тайну (том 12 л.д. 49); заключение экспертной комиссии Генерального Штаба ВС РФ от 17 августа 2000 года, согласно которому сведения по этой теме действительности в полном объеме не соответствуют и государственной тайны не составляют (том 12 л.д. 53)».

Так по какому же из них можно судить Сутягина, тем более что свою информацию он почерпнул из открытых публикаций? Вот такие разногласия точнее всего и свидетельствуют о надуманности обвинения, которое живо и по сей день.

31 марта адвокаты заявили ходатайство о допросе перед присяжными эксперта по уже упомянутой выше теме «Варианты состава стратегических ядерных сил РФ на период около 2007 года». Однако судья Комарова решила предварительно заслушать эксперта без присяжных, а после его ответов в пользу обвиняемого (секретов он не обнаружил) отказалась допустить его в судебное заседание с присяжными. Как следует это назвать? Аналогично она поступила и с экспертом, который должен был оценить степень секретности материалов о том, что «Министерству обороны РФ не удалось в полном объеме реализовать планы по созданию в 1998 году соединений постоянной боевой готовности». Не нашел эксперт там секретов, потому и в этот раз судья Комарова отказалась заслушать его перед присяжными.

Итак, законные ходатайства защиты о допросе экспертов в присутствии присяжных судья Комарова отклонила. Мотивы ее примитивны и понятны. Нельзя присяжным знать правду! Знай они эти и многие другие аргументы защиты – оправдательный вердикт был бы неизбежен. А нужен совсем иной! Поэтому присяжным без дозировки предоставляется лишь информация обвинения. Судья даже подсказывает обвинению, что следует отклонить из ходатайств защиты. Тактика, избранная судьей Комаровой, проста. Так как предварительное рассмотрение ходатайств защиты и обвинения происходит при отсутствии присяжных, то при их отклонении присяжные даже не знают о том, чего же требовала защита.

Отклоняя ходатайства защиты, судья Комарова, наверное, понимает, что сознательно лишает Игоря Сутягина законных процедур судебной защиты, а равенство сторон в процессе превращает в фикцию. Надежда остается лишь на совесть и здравый смысл присяжных заседателей.