Привычка к воровству

Громких скандалов, связанных с финансовыми махинациями высокопоставленных чиновников, в России всегда хватало. Задолго до дела Баринова с отечественными губернаторами приключалось немало пренеприятнейших историй, но пока только глава Ненецкого АО остается первым и единственным действующим губернатором, которого взяли под стражу. До сих пор большинство дел, заводившихся против глав крупных регионов, либо разваливалось в суде, либо обвиняемые отделывались за свои махинации условными сроками.

Приговорен... к амнистии

Еще в феврале 1996 года было возбуждено дело против губернатора Вологодской области Николая Подгорнова – его обвиняли во взяточничестве, превышении полномочий и хищении. Через некоторое время он был снят с должности. В 1998 году его приговорили условно и следом амнистировали. А в 1999 году после пересмотра дела Подгорнов был приговорен к семи годам заключения, но уже 15 июня 2000 года снова амнистирован.

В 2000 году правоохранительные органы обратили внимание на смоленского губернатора Александра Прохорова: ему инкриминировались хищения и незаконное финансирование дорожного строительства. В мае 2002 года г-н Прохоров проиграл выборы, а в сентябре 2004 года был приговорен к трем годам. И опять-таки амнистирован.

В январе 2002-го прокуратура занялась предшественником г-на Баринова на посту главы Ненецкого АО Владимиром Бутовым. Его обвиняли в злоупотреблении служебным положением, но дело было закрыто по «реабилитирующим обстоятельствам». В 2003 году г-ну Бутову снова пришлось общаться с прокурорскими работниками: против него возбудили дело за избиение инспектора ГАИ. В декабре 2004 года он был приговорен к трем годам. Условно.

В 2002 году прокуратура также побеспокоила губернатора Курской области Александра Михайлова, обвинив его в растрате и мошенничестве при покупке жилья. Но в 2003 году дело закрыли за отсутствием состава преступления.

В сентябре того же года неприятности начались у тверского губернатора Владимира Платова, которого обвинили в превышении полномочий и нанесении ущерба бюджету. В декабре г-н Платов проиграл выборы, а в прошлом году его приговорили к пяти годам тюрьмы. Но в году текущем Мосгорсуд снизил наказание до трех лет. Опять-таки условно.

Правоохранительные органы активно занимались и губернатором Камчатской области Михаилом Машковцевым. 27 октября 2003 года против него было заведено дело по обвинению в халатности, а в 2004 году добавили еще и «превышение полномочий». 19 декабря он был переизбран губернатором, а дело прекратили «ввиду раскаяния».

В 2004-м же было возбуждено дело в отношении ярославского губернатора Анатолия Лисицына. Ему вменяли в вину нецелевое использование средств. 20 августа г-ну Лисицыну было предъявлено обвинение в превышении полномочий. Но уже в 2005 году дела были прекращены в связи с истечением срока давности. И губернатор, как и его упомянутые выше коллеги, фактически отделался лишь легким испугом.

Легкость, с которой высокопоставленные чиновники фактически уходят от реальной ответственности, поражает. И начинаешь в конечном счете удивляться тому, что они вообще оказались на скамье подсудимых. «Коррупция – это существенный механизм в поддержании внутриэлитного баланса. То есть все понимают, что власть покупает лояльность чиновного класса, – сообщил «НИ» руководитель аналитической группы «Меркатор» Дмитрий Орешкин. – Власть покупает чиновника возможностью жить на не совсем легальный доход. Безусловно, есть огромное число абсолютно честных и порядочных чиновников, но существует негласное правило игры – ты можешь «химичить» в определенных пределах в обмен на лояльность. И это даже поощряется».

Зато нарушение этих правил игры грозит неминуемой расплатой. «Если вдруг ты проявишь нелояльность – не к государству, а к конкретному клану, группе, у этого клана всегда есть, за что тебя привлечь, – продолжает г-н Орешкин. – Случай с Ходорковским в этом смысле абсолютно знаковый. Он действовал ровно так же, как и все остальные в рамках системы ценностей, но нарушил правила игры, потому что пошел против какого-то клана. За что и был призван к порядку за нарушения, которые делали и все остальные».

Заграничные гастроли

В январе 2001 года в Нью-Йорке был задержан госсекретарь российско-белорусского союза Павел Бородин, прилетевший в Америку по официальному приглашению на церемонию инаугурации нового президента Джорджа Буша. Союзного чиновника задержали по судебному поручению швейцарской стороны. Прокуратура Альпийской республики обвиняла Павла Бородина в отмывании денег и создании организованной преступной группы. Эти нехорошие дела были увязаны с реконструкцией Кремля, организованной им в бытность управделами президента. В апреле Бородина экстрадировали в Швейцарию. Генконсульство России в Женеве внесло денежный залог, и 12 апреля подозреваемый вышел на свободу. 5 марта 2002 года прокурор Женевы Бернар Бертосса объявил о прекращении уголовного дела в отношении Павла Бородина. В то же время прокуратура Швейцарии наложила на него штраф в размере 300 тыс. франков, поскольку по-прежнему считала его виновным в отмывании денежных средств. Госсекретарю российско-белорусского союза так и не довелось посидеть в отечественных застенках, поскольку наша Генпрокуратура прекратила «дело Бородина» за отсутствием состава преступления.

Схожая история произошла в прошлом году с экс-главой Минатома Евгением Адамовым, но ему повезло куда меньше, чем Пал Палычу. Из Швейцарии, где его задержали, Адамов был экстрадирован в Россию. После его возвращения на родину экс-министр был помещен в СИЗО «Матросская тишина». 23 мая уже этого года коллегия Мосгорсуда продлила на два месяца срок содержания под стражей бывшего главы Минатома, удовлетворив ходатайство Генпрокуратуры. А в этот четверг появилась информация, что г-н Адамов перенес в тюрьме сердечный приступ. Окажет ли влияние ухудшение самочувствия на его дальнейшую судьбу, пока не ясно.

«У нас есть культура «заказухи»

По мнению директора Центра политической конъюнктуры Константина Симонова, в России прочно укоренилась культура «слива» и компромата: «Борьба против действующих чиновников ведется конкурентами, которые пытаются подмочить их репутацию, – поделился с «НИ» политолог. – Такого чернушного опыта у нас хоть завались. А вот опыта цивилизованной работы, реального института парламентских расследований, комиссии сенатской, как в США, пока нет. У нас есть культура «заказухи» и черного пиара, поэтому мы и получаем такие вещи». Г-н Симонов отмечает, что на Западе после скандальной публикации чиновник должен подать в суд о клевете или же, наоборот, на него подадут в суд, но в любом случае проходит публичное расследование.

Лидер НБП Эдуард Лимонов, много лет проживший за рубежом, присоединился к мнению г-на Симонова. И рассказал, как в период его работы в одной из французских газет он с группой журналистов поспособствовал отставке министра обороны Шарля Эрню. «Мы опубликовали материалы о его прошлом – в годы оккупации он был членом прогитлеровской группировки, – вспоминает г-н Лимонов. – Завертелся скандал, после нас это дело стали расследовать другие, и через две недели после публикации министр подал в отставку».

Интересное наблюдение делают социологи. Если вспомнить скандалы 90-х, то чуть ли не полстраны подключалось к обсуждению той или иной громкой истории. Сейчас мы наблюдаем обратную ситуацию. «Люди махнули рукой, потому что коррупция у нас стала настолько системным явлением, что россияне не видят никакой перспективы борьбы с ней, – говорит глава аналитического отдела ВЦИОМ Леонтий Бызов. – В общественном сознании существует определенная презумпция виновности. Люди в принципе считают, что любой начальник по определению является вором и коррупционером, и поэтому народ трудно удивить тем, что губернатор получил какую-то незаконную квартиру, какие-то 20 миллионов рублей присвоил. Эти цифры смешные, потому что все считают, что они ворочают огромными деньгами и, разумеется, ими пользуются».

Социолог делает вывод, что последние антикоррупционные скандалы мало кого волнуют в обществе. «Они ни в чем людей не переубеждают, а только подтверждают мнение, что любого начальника можно взять, найти незаконные стороны его деятельности и арестовать, – резюмирует эксперт. – А поскольку это делают лишь по отношению к некоторым, а не ко всем чиновникам, то сразу возникает предположение, что речь идет лишь о политическом сведении счетов».