Глава Чеченской Республики Рамзан Кадыров

– Рамзан Ахматович, отношение к выходцам с Кавказа в других регионах России и прежде всего в Москве опять начинает ухудшаться. Во многом это происходит из-за постоянного страха перед терактами. Да и кавказская молодежь порой провоцирует своим поведением негативную реакцию окружающих.

– Вы рассуждаете как Жириновский! Он тоже говорит, что все беды с Кавказа и надо нас отделить. Слава Аллаху, что он не президент и не премьер-министр! Иначе бы разрушил страну, которую не он создавал. И не ему решать подобные проблемы. Для этого есть умные люди, и они знают, к чему это может привести. Если убрать из Думы таких депутатов, убрать с телевидения и из некоторых газет провокаторов, которые постоянно оскорбляют кавказские народы, то напряжение уйдет. Давайте лучше говорить о том, что в спорте честь России последние двадцать лет защищают выходцы с Кавказа – трехкратный олимпийский чемпион Бувайсар Сайтиев, чемпионы мира по боксу – Заур Байсангуров, Артур Бетербиев, прославленные борцы Хаджимурад Гацалов, Хасан Бароев и другие. Из-за них поднимают российский флаг и исполняют российский гимн за границей. Что касается терактов, то их стало намного меньше. К примеру, с 2009 года у нас не было ни одного самоподрыва. Случаются нападения, но мы говорим о так называемых камикадзе. Хотя никакие они не камикадзе, а шайтаны и сволочи! Кто бы ни был тот негодяй, который пришел в «Домодедово» с бомбой, не нужно указывать на его национальность. Он преступник. У таких людей нет национальности. Надо ловить их, ловить организаторов и зачинщиков и наказывать их.

– Руководители силовых структур не раз заявляли, что в Чечне осталось несколько десятков боевиков, которых в ближайшее время уничтожат. Прошло уже более 10 лет, но они продолжают совершать преступления.

– Какие это боевики? Против кого они воюют? Против своего народа! Значит они преступники! Конечно, среди них есть обманутые, кому пообещали деньги, и они ушли в горы. Там не надо работать, слушать старших, заботиться о младших. Полная анархия. Но это, в конце концов, ни к чему хорошему не приводит. Многие осознают это уже после того, как попадают к ним, и стараются вернуться обратно. Не всем удается, потому что шайтаны не заинтересованы, чтобы о них знали правду и стараются их не отпускать. В любом случае эти ребята создают головную боль своим родителям и всем остальным. Но в первую очередь себе. Что касается 10 лет… Поднимите данные о численности бандитов в 2000 году и сегодня. Тогда говорили о 10–15 тысячах, сегодня их 30–50 человек. Есть разница?

– Так что же делать, чтобы молодежь не уходила в горы? Или как вернуть обратно тех, кто уже находится в разных отрядах, джамаатах?

– С теми, кто сознательно убивает милиционера, сотрудника администрации, мирного гражданина, разговор короткий. Хотя понятно, что одними силовыми действиями проблему не решить. Поэтому с молодежью работаем на уровне муфтията, в школах, вузах ведем разъяснения. Рассказываем ученикам старших классов, чтобы не поддавались разным провокаторам, у которых нет совести, которые продались за три копейки и воюют против законной власти, против ислама. Мы работаем с каждым мальчиком из неблагополучной семьи.

– В Чечне ситуация действительно более спокойная, чем в других регионах Северного Кавказа. Каким образом вам удалось достичь этой стабильности?

– Закрыли многие развлекательные клубы, где бездельники кучкуются. Разные алкоголики и наркоманы, от которых никому нет пользы, только вред. Отслеживаем пути поступления в республику наркотиков и ловим их курьеров. Проблема сложная, но есть результаты. К нам приходят многие старики и благодарят, что арестовали сбытчиков наркотиков и тех, кто их распространял в школах, институтах. Конечно, здесь тоже не обходилось без покровителей, но все знают – если попался, виновен, то этот человек сядет в тюрьму и никто ему не поможет.

– Облик столицы республики разительно изменился за последние годы, а дороги у вас стали едва ли не лучшими в России. Как удалось этого добиться?

– Трудом. У нас строительные площадки круглосуточно работают. И цели мы ставим четкие: качество работ должно быть высшим, а сроки соблюдаться неукоснительно. Все условия создаем строителям для работы, финансируем по графику, стройматериалы поставляем без задержек… Вот из руин и подняли Грозный. И не только Грозный, но и другие города и села. Мы хотели видеть республику без следов войны. Так и назвали программу строительную. И вот выполнили задачу – от войны не осталось и следа. Чтобы сердца залечить, конечно, годы и годы потребуются, но вот из разрухи военной мы выбрались окончательно. И дороги проложили хорошие. Десятки мостов построили, даже там, где и в советское время до них руки у властей не доходили. В некоторых горных селах вообще никогда не было дорог. Так мы и туда добрались. И газ, и свет, и воду туда протянули. Это новая жизнь. Без войны. Без тягот. Хватит с нас испытаний. Пора жить нормально. Вот и весь секрет. Для себя строим и для своих детей.

– Счетная палата как-то заявляла, что судьба бюджетных средств, выделяемых для Чечни, не всегда понятна и прозрачна.

– Бюджетные средства, которые выделяли на Чечню, все здесь. Вон видите – проспекты, дома, дороги, театры и стадионы… Это же не возникло из финансовой пустоты. Это все требовало денег. И мы их вложили в возрождение республики. А когда федеральные деньги до нас долго шли, мы искали инвесторов, кредиты брали, чтобы не останавливаться, чтобы строить, строить и строить. Наши сегодняшние города и села – это и есть наглядный, так сказать, отчет по расходованию федеральных бюджетных средств.

– Как вы относитесь к утверждениям некоторых политологов и правозащитников о том, что в Чечне нарушаются права человека, развивается «культ личности», а критика в ваш адрес считается недопустимой?

– Как отношусь… Да никак. Говорить можно все, что угодно. А правда состоит в том, что главным и страшным нарушением прав человека является война. Мы это на себе испытали. А теперь, когда войны нет, мы обрели права человека – право жить, трудиться, смеяться, учиться. А западным политологам надо бы больше думать о своих проблемах. Бушу все говорили, что в Ираке нет ядерного оружия, а он разбомбил мирную страну. И что, иракцам стало жить лучше? Или афганцам? Или самим американцам? Оружие не нашли, но Буш и сейчас не жалеет о том, что развязал войну, в которой погибли больше миллиона человек. Вот где надо говорить о нарушениях прав человека. Есть пословица одна: с врагами мы как-нибудь справимся, а вот кто нас от друзей спасет? Вот эти самые политологи как раз такие «друзья». Мы со своими проблемами сами разберемся. Точнее, уже разобрались, навели порядок. У нас люди гуляют по вечернему Грозному, ездят отдыхать семьями, празднуют свадьбы.

– Танцуют лезгинку!

– Да, и лезгинку танцуют! И ничего плохого в этом нет, что люди танцуют на улицах. Не водку же пьют, не колются, не дерутся – танцуют. Радоваться надо, что у людей на душе хорошо, а не нагнетать напряженность. Хоть лезгинку, хоть барыню… Лишь бы людям не мешать. А если нарушил порядок, значит, должен быть наказан. Там, где есть криминал со стороны выходцев из нашей республики, я прошу самого строгого наказания. Но и напраслину возводить только потому, что человек с Кавказа, тоже нельзя. Справедливой и честной должна быть оценка. А то иногда национальность становится отягчающим обстоятельством. Закон един для всех. С другой стороны, надо добиться, чтобы в Москве, Санкт-Петербурге, Воронеже и других городах не нападали на людей по национальному признаку. От рук националистов погибают невинные люди. Несколько сот человек каждый год. По этому поводу на Западе почему-то не поднимают шума.

– Чеченская Республика, всегда славившаяся своей просвещенностью, постепенно превращается в религиозное государство со строгими ограничениями. В Грозном ужесточаются нормы поведения, стиля одежды…

– Во-первых, Чечня – субъект России, а не государство. Мы просто требуем, чтобы молодежь не употребляла спиртные напитки, наркотики, не нарушала порядок, не бездельничала. В свое время закрыли ночные клубы и другие заведения, где с утра до вечера играли в «одноруких бандитов». У нас люди азартные. Некоторые проигрывали свои дома и пенсии родителей. Вот тогда наложили запрет. И жители только спасибо говорят. То же самое касается и одежды. Дресс-код стал обычным явлением и в Европе, и в Азии, и в России. Всюду. Почему так всех заинтересовал наш чеченский дресс-код?! Как будто журналистам не о чем писать. Вы лучше посмотрите, в каких красивых одеждах ходят наши девушки. Скромность только украшает их. А вот у меня встречный вопрос. Почему никто не говорит, что в Чечне нет ни одного дома престарелых, детского дома, ни одного беспризорного? Всех малышей, чьи родители погибли на войне, взяли на воспитание их родственники. Моя мама усыновила русского мальчика, круглого сироту. Я назвал его своим младшим братом. Сейчас он уже студент, учится в Москве.

– Судя по отчетности МВД, в Чечне самые низкие цифры преступности. В какой степени вы доверяете милицейской статистике?

– Не надо никуда смотреть, отложите отчеты, а лучше приезжайте в Чечню и сами убедитесь. У нас порядок получше, чем у некоторых. А достигли мы этого благодаря нашим правоохранительным органам, профессионализм которых не раз отмечен на самом высшем уровне.

– Вы не раз заявляли, что в будущем не планируете оставаться в роли руководителя республики. Чем бы вам хотелось заниматься после ухода с этой должности?

– Я офицер. Служу и буду служить Родине. Сейчас главная цель моей жизни – полностью восстановить республику и сделать ее самой процветающей. Чтобы здесь больше никогда не было войн. Об этом мечтал мой отец Ахмат-Хаджи Кадыров. И мне хочется довести его дело до конца.