Владимир Рыжков

– Общественность сейчас активно обсуждает статью Михаила Ходорковского о кризисе либерализма. Аналитики спорят, его ли это на самом деле мысли и что за всем этим стоит. Как вы оцениваете выводы, изложенные в статье?

– Я принципиально отказываюсь обсуждать тему, что за чем стоит, потому что это не по моему ведомству. Это входит в обязанности спецслужб и людей, которые живут теорией заговоров. Михаил Ходорковский, на мой взгляд, попытался, как и все мы, дать ответ на вопрос, почему в декабре либеральные силы в стране потерпели такое сокрушительное поражение. И ничего большего, кроме как желания ответить на этот вопрос, я в письме не усматриваю. Если же говорить о его выводах, то они очень созвучны моим представлениям о причинах поражения либералов. Я считаю совершенно справедливым замечание, что реформы, прошедшие в России в 90-е годы, были глубоко порочными по своей сути. Реформаторы осознанно закрывали глаза на целый ряд просто вопиющих несправедливостей. Ходорковский задает, на мой взгляд, простой и справедливый вопрос: «Ребята, ну вы все это делали, и почему вы удивляетесь, что вам общество отказало в доверии?». Но наши либералы склонны считать, что они и есть либеральная идея. Однако если они утратили популярность, то это не означает, что либеральная идея утратила доверие людей. Я считаю, что здесь есть элемент мании величия и явной переоценки своей исторической роли. Я не согласен с тем, что либеральная идея потеряла привлекательность. Последние опросы Юрия Левады указывают на то, что за демократов сегодня готовы голосовать 16% россиян. Больше набрала только партия власти, а, скажем, такие идеологические группы, как коммунисты и патриоты, набирают намного меньше, чем демократы.

– Сейчас все чаще звучат мнения, что либерализм – западное идейное течение, совершенно чуждое русскому народу.

– Эта мысль навязывается нашему обществу действующей властью, навязывается совершенно сознательно. Ее представители выбрали путь авторитарной модернизации. Их модель – это Казахстан, Чили Пиночета, Малайзия. И кстати говоря, очень много сторонников этой модели есть в среде демократов – тот же Чубайс. Они верят в то, что рыночную экономику надо строить железной рукой. Они – реформаторы, может быть, но они не либералы. Авторитарная модернизация, которая была при позднем Франко, при Пиночете, сегодняшних китайских коммунистах, имеет ряд системных пороков. К примеру, она не может обеспечить устойчивый экономический рост, потому что для него нужны гарантии частной собственности и равенство контрактов. Последние может обеспечить только независимая юстиция, которой у нас нет. Ее подменяет «басманное» правосудие. Поэтому кремлевская модель модернизации в этом смысле тупиковая. Китай – страна динамично развивающаяся, но самая коррумпированная. Поэтому наш народ должен четко для себя решить, хочет ли он развиваться, будучи при этом чудовищно обремененным коррупцией.

– Представители проигравших либеральных партий сейчас заявляют о том, что готовы активно взаимодействовать на региональном уровне. И это, мол, положит начало их объединению. Вы верите, что альянс состоится?

– Я вам приведу один неизвестный широкой публике пример объединения. У меня на родине, в Алтайском крае, 14 марта, помимо президентских и губернаторских, прошли выборы в Алтайский краевой совет народных депутатов. Впервые в истории в этих выборах принимали участие кандидаты партийных списков. И мы в январе создали в крае блок «Яблоко+СПС». Так вот, он сумел набрать более 5% голосов. Но к сожалению, в совет наши кандидаты не попали, потому что на алтайских выборах был установлен 7% барьер. И это, кстати, большая проблема. В 2007 году мы можем попасть в ситуацию Грузии, где на парламентских выборах прошел только блок Саакашвили. Григорий Явлинский последние 10 лет утверждает, что электораты его партии и СПС диаметрально противоположны. Он также говорит, что если бы партии объединились перед последними думскими выборами, то люди, которые ненавидят Явлинского, и люди, которые, с другой стороны, ненавидят Чубайса, голосовать бы за этот блок не стали. Либералы же на Алтае в этот раз получили самый лучший результат за всю историю выборов.

– Так в чем же дело? Повторите алтайский подвиг в других регионах…

– Все демократические лидеры сегодня избрали чисто эгоистическую тактику личного спасения. Все они делают одно и то же. Явлинский заявил, что будет заниматься «Яблоком», СПС варится в собственном соку, Ирина Хакамада хочет создавать новую партию. Они как бы заявляют: я ни с кем не объединяюсь, а потом, перед 2007 годом, буду всех шантажировать. Это очень мелкотравчато. Либералы упали на дно пропасти, но продолжают копать. Причем, замечу, реакция того же Явлинского на алтайское объединение была резко негативная и даже истерическая. Он прекрасно понимает, что успех блока на Алтае выбивает у него почву из-под его ног.

– Но между СПС и «Яблоком» действительно есть серьезные отличия. Если первые готовы активно взаимодействовать с властью, то вторые вроде бы находятся в оппозиции.

– Это вам так кажется. Никакой разницы в отношении к Путину между ними нет. Явлинский 4 года рассказывал, как он поддерживает экономические реформы Кремля. Разница заключается в оценке реформ 90-х годов. Но на фоне сегодняшнего сползания России к авторитаризму нет и не должно быть никаких разногласий. А что мы наблюдаем в действительности? Ни один лидер, кроме Немцова, не взял на себя ответственность за поражение, никто не ушел в отставку, никакого объединительного процесса нет. Как и не ведется никакой работы по выработке новой стратегии. Конкретные люди, у которых есть имена и фамилии, полностью обанкротились, и они продолжают дискредитировать демократический фланг российской политики. Лучше всего сейчас было бы ликвидировать СПС, «Яблоко», «Либеральную Россию» и зарегистрировать новую партию. В регионах эту весть восприняли бы с огромным облегчением, потому что там есть демократический актив, но он раздроблен на 4–5 частей.

– В нынешней Думе демократов раз-два и обчелся. Теперь вам удается найти общий язык?

– В нашу группу входят 3 представителя «Яблока», лидер движения «Новый курс – Автомобильная Россия» плюс 3 независимых депутата, среди которых – Владимир Рыжков. В общей сложности 7 человек. Есть еще 5 независимых депутатов, которые, скорее всего, пополнят наши ряды. У нас нет никакого главы, никакого председателя. Мы активно выступаем на пленарных заседаниях и бьемся за каждую поправку. Так и было задумано, чтобы эта модель послужила примером объединения для всех.

– Говорят, некоторые «единороссы», которые не получили обещанных портфелей, теперь тоже поглядывают в вашу сторону?

– А почему вы сразу все сводите к портфелям? Вы не допускаете, что у этих людей могут быть свои идеи, взгляды? Я, например, знаю, что многим в «Единой России» неуютно. Люди возмущены тем, что их мнения не учитываются, ими помыкают. То есть они избраны реальными людьми, а к ним относятся как к прислуге. Некоторые просто однажды хлопнут дверью и присоединятся к нам.

– А «желтую майку» лидера объединенного демократического движения вы на себя не примериваете? Все чаще высказываются предположения (в частности, об этом говорят представители СПС), что российских либералов может возглавить либо узник «Матросской тишины», либо вы.

– Вы знаете, если бы они действительно искали себе лидера, они бы его нашли уже в декабре. Я не открою большой тайны, если скажу, что когда СПС хотел выдвинуть меня в президенты, первым условием, которое я поставил, было то, что я должен стать именно единым кандидатом. То есть для меня принципиальной была и поддержка «Яблока». Можно сколько угодно говорить о едином лидере, но ничего не делать для этого. Но если мои коллеги и товарищи всерьез сочтут, что я должен эту ношу нести, я не откажусь от ответственности.