Тотальная подмена

В декабре исполнится три года в тех пор, как во Франции был возобновлен мораторий на выращивание генетически модифицированных организмов, а в России действует закон об обязательной маркировке продуктов питания, содержащих ГМО. Производители обязаны информировать потребителей, если доля таких организмов в их продукции составляет более 0,9%. На сегодня в отечественной пищевой промышленности разрешено применение 14 сортов разных продуктов, полученных с применением трансгенных технологий. Это 6 сортов кукурузы, 4 сорта картофеля, 3 сорта сои, 1 сорт сахарной свеклы и 1 сорт риса.

Роспотребнадзор ежегодно проводит проверки в этой сфере. К примеру, в 2009 году он исследовал 38,6 тыс. проб продуктов. ГМО были выявлены лишь в 88 пробах, что составляет всего 0,23%. Чаще всего эти организмы обнаруживались в группе продуктов «сахар и кондитерские изделия» – 6,80%. При этом количество исследуемых проб ежегодно возрастает, а вот удельный вес обнаруженных организмов, наоборот, снижается. Для сравнения: в 2006 году санитарные службы выявили 2,74% продуктов, содержащих этот компонент.

Как сообщил «НИ» председатель правления Международной конфедерации обществ потребителей Дмитрий Янин, в России ГМО не распространены. «Мы не наблюдаем массового их распространения в РФ, эти организмы у нас не выращиваются, – рассказал он. – У нас создана система регистрации культур, полученных с применением генной инженерии, то есть нельзя завозить культуру без регистрации. Плюс требования к производителям по маркировке». Однако это не означает, что с этим у нас все в порядке. Г-н Янин отмечает другую тенденцию: «Производители не самой здоровой еды, даже опасной, размещают значки «не содержит ГМО» и при этом становятся «зелеными». На самом деле они применяют еще более вредные ароматизаторы и красители».

Однако не редки случаи, когда производители просто не указывают наличие ГМО в своей продукции. И количество таких продуктов, увы, растет. К примеру, если в 2008 году Роспотребнадзор обнаружил 51% продукции без маркировки о содержании ГМО, то в прошлом году речь шла уже о 52%. Как рассказала «НИ» руководитель генетической программы российского отделения Greenpeace Наталья Олефиренко, в этой сфере очень слабый контроль. «Например, была отменена обязательная сертификация продукции, – утверждает эксперт. – Поэтому нередко компании даже без злого умысла могут просто не знать, какое сырье они купили, что они положили в продукцию, поэтому и не маркируют соответствующим образом. А проверить это все достаточно сложно и дорого, это могут себе позволить только крупные пищевики». Российский Greenpeace тоже занимался такого рода закупками. Генетически модифицированные источники (ГМИ) были обнаружены в 40% исследованных образцов. Это были мясные, рыбные, кондитерские изделия и детское питание с содержанием соевого белка. Сейчас представители организации планируют повторить свою акцию.

В Европе тем временем спор перешел в иную плоскость – что маркировать: органические продукты, которые встречаются все реже, или же генно-модифицированные. Законодательство по продуктам питания в ЕС в отличие от России весьма скрупулезно. Достаточно перечислить термины, которые (помимо ГМО) используются экспертами: «имитированные» продукты, «агро-пиратство», клонированные продукты, нанопродукты. По данным Европарламента (ЕП), рынок продовольственных подделок в Старом Свете превышает 50 млрд. евро ежегодно, это очень большой бизнес.

Итальянский депутат ЕП Джанкарло Скотта в своем недавнем докладе призвал коллег не спорить о типах маркировок товаров, а обратиться к потребителю и через опросы населения периодически выяснять, какие именно данные люди хотят видеть на этикетках предлагаемых им продуктов питания. Пока же европарламентарии одобрили решение ставить на продукты из стран ЕС спецлоготип. Г-н Скотта и его сторонники категорически против такой практики, ведь сырье импортируется в Европу со всего мира, а маркировка ставится на последней стадии изготовления продукта уже в европейской стране. Как альтернативный вариант предлагается кратко указывать всю цепочку изготовления.

Летом ЕП одобрил законопроект об указании на этикетке продукта его энергетической ценности и доли содержания соли и сахара. Но при этом идея маркировки в стиле светофора, где бы красным цветом обозначались продукты с высоким содержанием жира, соли и сахара, а зеленым – низкие, была отклонена. По словам немецкого депутата от христианских демократов Ренаты Соммер, упрощенная маркировка приведет к абсурду: натуральные сладкие соки и орехи будут иметь опасную красную маркировку, а продукты с искусственными добавками – зеленую.

Часть экспертов уже называют технологический бум биотехнологий экотерроризмом. Координатор программы НАТО «Наука ради мира и безопасности» в России, профессор Ирина Ермакова, комментируя «НИ» ситуацию, заметила: «Поступает все больше данных о токсичном влиянии ГМО, о снижении репродуктивности и патологических изменениях в органах насекомых, рыб, млекопитающих, которые используют в пищу те же ГМО, созданные к тому же с помощью несовершенных технологий». Г-жа Ермакова предрекает при таком бесконтрольном использовании биотехнологий быстрое и необратимое разрушение биосферы. «Тревогу вызвали исследования, показывающие снижение активности почвенных микроорганизмов на полях с ГМ-культурами или угнетение размножения и высокую смертность дождевых червей, которые обеспечивают утилизацию растительного, прежде всего листового, опада. Исчезновение жизненно важных почвенных организмов ведет к деградации почв и опустыниванию», – заключает эксперт.

Не лучше обстоят дела и с морской продукцией. В 2012 году на прилавки всего мира поступит ГМ-лосось – суперрыба, названная AquAdvantage и включающая в себя генетический материал четырех морских обитателей: семги, трехметрового морского угря, бельдюги и чавычи (тихоокеанского лосося). Главное качество новой рыбы – она набирает вес в три раза быстрее, чем обычная. Такое «морское ассорти», которое называют «трансгенным лососем», после многолетних исследований американское Управление контроля качества продуктов и лекарств (FDA) признало безопасным для употребления в пищу и вообще не требующим маркировок на упаковке. Это объясняется техническими причинами: мол, маркировать требуется только те ГМ-продукты, которые могут вызывать аллергию, имеют нестандартную структуру, необычный вкус или спецдобавки.

Сенатор Аляски Марк Бегич, где уже пять лет законодательно запрещено продавать рыбные ГМ-продукты без соответствующей маркировки, резко раскритиковал решение FDA и выступил за проведение более открытого исследования всех данных по трансгенному лососю. Наука, однако, не стоит на месте, и вслед за лососем, на получение одобрения FDA уже выстроились другие виды трансгенных рыб, а также ГМ-говядина и ГМ-свинина. Как сообщает минсельхоз США, до 93% всей сои («заменителя» мяса), поступающей на американский рынок, является тренсгеном. В мире же в целом доля ГМО в соевых бобах составляет 77%.

В Америке вообще с первой половины 1990-х годов стремительно росли объемы выращивания ржи и пшеницы, модифицированных «витаминными генами». Но с 1997 года в стране действует Центр безопасности пищевых продуктов, объединивший противников использования ГМО. Представители этого центра были истцами на процессе против корпорации Monsanto Company, субсидирующей ферму Calgene, где в 1992 году впервые был запущен в производство генетически модифицированный продукт – «помидоры для гурманов». Но лишь в июне 2010 года Верховный суд вынес окончательное решение, не удовлетворившее ни истцов, ни ответчика. Он потребовал от экспертов министерства сельского хозяйства дополнительных исследований «вреда» или «пользы» от ГМО. Единственное, что было реально запрещено, – это выращивание трансгенной глюкозы, используемой в кормах для домашних животных.

В России же в минувшем сентябре Госдума одобрила закон, который, с одной стороны, вводит в стране постоянную систему биобезопасности продуктов, но, с другой – исключает из действующего законодательства положение, предусматривающее регистрацию работ с ГМО в организации, осуществляющей генно-инженерную деятельность. Разработчики посчитали, что в этом нет необходимости, ведь данная деятельность соответствует I и II уровням риска (представляет незначительную опасность для человека). Некоторые ученые считают, что благодаря этому закону производители ГМО-продуктов неслыханно обогатятся. Ирина Ермакова полагает, что все это говорит о нежелании государства всерьез заниматься проблемой. «У нас нет центров и институтов, которые бы серьезно занимались изучением влияния ГМО на организм человека, – рассказала она «НИ». – Я проводила подобные исследования: к примеру, у хомячков была отмечена высокая смертность потомства, бесплодие. Однако вместо того, чтобы усилить контроль над этим, его, наоборот, снимают».

Член-корреспондент РАН, доктор биологических наук Алексей Яблоков считает, что сейчас очень активизировались лоббисты ГМО, «а вот противопоставить этому нам нечего». «А ведь действительно в наших продуктах ГМО все больше. Происходит это по многим причинам. Есть глобализация, мы получаем очень много пищевых продуктов из-за границы, в Китае и США сейчас легально и нелегально производится довольно много ГМО. Надо принимать этот вызов серьезно». «Здесь довольно остро стоит проблема информирования потребителей, – добавляет Наталья Олефиренко. – Так, в регионах, где пресса имеет доступ к такой информации и грамотно все это выдает в виде, к примеру, «черных списков», конечно, процент немаркированных продуктов будет снижаться».