Директор Института экономики РАН Руслан Гринберг

– Руслан Семенович, контракт был подписан с опозданием на сутки от запланированного срока. При этом глава «Газпрома» Алексей Миллер отказался называть цену за тысячу кубометров газа, сославшись на коммерческую тайну. С чем, по-вашему, связана такая секретность?

– Такая секретность цены за газ, конечно, смешна. Сделка такого масштаба и на такой длительный срок – это чисто политическое решение, имеющее большое значение для страны, и потому, естественно, рано или поздно стоимость будет обнародована. Вряд ли «Газпром» заключил договор на невыгодных для себя условиях. Скорее, там просто может быть сложная формула расчета, возможно, они боятся, что она может быть неправильно интерпретирована. Так, цена может быть фактически не очень высокой, но сопровождаться множеством дополнительных выгодных нам условий.

– На фоне текущего охлаждения отношений с Западом какие перспективы у российско-китайских отношений?

– На самом деле эта сделка и в целом активизация хозяйственных контактов с Китаем – исторически важный и значимый момент для России. Здесь не имеет значения, кто виноват в охлаждении отношений с западными странами – неверные шаги предпринимались с обеих сторон. Но поскольку наш евроцентризм, особенно в сфере экспорта энергоресурсов, постепенно ослабевает, очень правильно, что мы обратили свое внимание на Восток. Причем не только на Китай. Азия в целом за последние годы совершила значительный экономический прорыв, и Россия может найти там стратегически важных партнеров. Главное – не доходить до абсурда и не считать восточное направление полной альтернативой западному. Страна должна диверсифицировать свои внешние связи, это будет выгодно и нам, и Западу, и Китаю. Так, например, поставки в ЕС и Китай будут вестись с разных, не конкурирующих между собой месторождений. Тем более что объем и структура контактов в отношении и Запада, и Востока у нас примерно одинакова, хотя и до обидного примитивна – в основном энергоресурсы и нефтепродукты. И вот с этим России необходимо бороться.

– Но страны ЕС уже предпринимают шаги к постепенному отказу от российских энергоресурсов. Есть ли риск, что они могут перестать использовать их полностью?

– Несмотря на все текущее охлаждение отношений с Западом, не думаю, что это произойдет. Надо не забывать, что мы живем в мире, где все в первую очередь отстаивают собственные интересы. Конечно, они не хотят зависеть от нас, а мы от них. Для устойчивости экономики всегда должна быть альтернатива: у нас – покупатели, у Запада – источники. Чтобы в случае конфликта с ними нам не нужно было срочно искать другие варианты. В конце концов, видя напряженность в российско-западных отношениях, Китай ведь пытался манипулировать нами, добиваясь льготных для себя условий.

– С учетом текущих событий какие прогнозы по санкциям со стороны США и ЕС вы могли бы дать? Стоит ли нам опасаться санкций третьего уровня, то есть в отношении целых отраслей и секторов экономики?

– Санкции вероятны. Но вряд ли их усиление, потому что главный принцип, который здесь действует: Запад не может навредить России, не навредив себе. Представители западноевропейского бизнеса категорически против, потому что, напомню, свои интересы прежде всего и нести убытки они не хотят. Другое дело, что санкции могут пойти по пути ограничения высокотехнологичных продуктов, особенно необходимых нам как раз в энергоресурсной отрасли. Ведь свое мы практически перестали производить. И это проблема, которую необходимо решать. Необходимо восстанавливать экономическую независимость. Сколько ни говорится о глобализации и интеграции, а западные страны предпочитают иметь запасы «на черный день» во всех сферах и отраслях.

– Последние исследования показывают, что по крайней мере в продовольственной сфере Россия сможет себя полностью обеспечить.

– На самом деле все сложнее. Например, компенсировать импорт мяса российская экономика пока вряд ли может. Но вообще, это комплексная проблема, и у России достаточно много здесь уязвимых точек.

– Одним из значительных последствий кризиса в экономике и санкций Запада стал колоссальный отток капитала в этом году – 63,7 млрд. долларов в первом квартале. Тем не менее Минфин высказался, что не исключает в мае – июне приток средств в страну. За счет чего?

– Кто-то боится власти и вывозит деньги из страны. Кто-то боится санкций и возвращает их обратно. Статистика ввоза-вывоза вообще довольно сомнительна. Если вы меняете рубли на валюту, это уже считается вывозом капитала. Так что показатель первого квартала в немалой степени складывается из-за ажиотажа покупки валюты населением из-за ослабления рубля. Тут важен общий экономический и политический климат. Если он будет холодным, то, конечно, деньги будут продолжать утекать из страны. Но пока баррель нефти будет стоить 110 долларов, все будет как минимум на текущем уровне и можно будет регулировать и инфляцию, и курс рубля. Естественно, если не произойдет никаких политических потрясений, связанных с Украиной.

– А они возможны?

– Я думаю, дело уже идет к разрядке. И Россия признает результаты выборов, уже гораздо меньше с российской стороны высказываний о нелегитимности власти на Украине, да и к тому же надо ведь с кем-то газовый договор подписывать. Решить украинский вопрос можно только в связке ЕС – Украина – Россия, и никак иначе. Но это уже только после президентских выборов (25 мая. – «НИ»).

КСТАТИ