Нехорошая болезнь

Термин «голландская болезнь» (Dutch Decease) впервые появился в 70-е годы прошлого века. Нидерланды тогда освоили месторождения природного газа в Северном море. Экспорт углеводородов резко возрос, в экономику страны хлынули деньги, и как следствие повысился обменный курс гульдена. В результате стали расти затраты голландских производителей, конкурировать с другими странами им становилось все труднее. Добывающая отрасль бурно развивалась, зато другие на глазах деградировали.

Эксперты S&P нашли признаки такой болезни и в сегодняшней России. «Сырьевой экспорт создает высокий приток валютной выручки, вызывающий повышение курса национальной валюты до уровня, при котором продукция местного производства становится на внутреннем рынке неконкурентоспособной по сравнению с более качественными и относительно недорогими импортными товарами», – говорится в отчете агентства.

По мнению аналитиков, наше правительство стремится сдержать рост реального курса рубля прежде всего для того, чтобы «не проводить или хотя бы отложить» структурную перестройку экономики. Этому способствуют, в частности, и валютные интервенции ЦБ. Однако, как констатируется в отчете, история «голландской болезни» показывает, что рост реального валютного курса происходит, невзирая ни на какие интервенции на валютном рынке.

Выход из ситуации S&P видит в отказе от искусственного сдерживания курса рубля и в ускорении проведения реформ. Речь идет, в частности, о забуксовавшей административной реформе и реформе естественных монополий, которые должны стать «более конкурентоспособными и обеспечивали бы бизнесу наиболее эффективные с точки зрения затрат услуги». В свою очередь, быстрое укрепление рубля «будет стимулировать реструктуризацию устаревших производств, подрывая их конкурентоспособность», что и подтолкнет промышленность России к реструктуризации.

По мнению S&P, прогрессирующая «голландская болезнь» существенно влияет на темпы роста экономики, что является реальной угрозой удвоению ВВП. Опасения аналитиков вполне подтверждаются и последними данными Росстата: темп роста промышленного производства в январе этого года снизился у нас до 2,1% по сравнению с 6,4% в январе 2004-го. По сравнению же с минувшим декабрем промпроизводство упало на 14,9%.

Основным фактором торможения экономического роста S&P считает «ухудшение инвестиционного климата». Аналитики констатировали, что в России, во-первых, тяжелая политическая атмосфера, во-вторых, процветает политическое и административное давление на бизнес. На фоне этого со стороны правительства поступают противоречивые сигналы относительно будущей роли государства в российской экономике. Все это, по мнению S&P, только отягощает течение «голландской болезни» и сдерживает предпринимательскую инициативу.