Большие карьеристы

В течение недели в октябре прошлого года почти вся страна следила за развитием этой драматической истории. Прорвавшиеся в ствол шахты «Западная-Капитальная» грунтовые воды преградили путь на поверхность 46 горнякам. Шахтеры остались в штреках и забоях на глубине 800 метров. Их друзья и спасатели день и ночь прорубали тоннель в породе, стараясь преодолеть более 60 метров от соседней шахты «Комсомольская». Им это удалось – два горняка погибли, но все остальные остались живы. По итогам той операции президент вручал в Кремле правительственные награды. Горнякам, рубившим породу, досталось, правда, лишь по триста рублей за две смены. Зато первым номером среди награжденных был руководитель департамента угольной промышленности Министерства энергетики Владимир Артемьев. Позже, правда, выяснилось, что в списки представленных к награде в Ростове его никто не вносил – это сделала неведомая рука уже в столице.

На церемонии награждения, вопреки обыкновению, никто не произносил речей. Награды получали молча. Позже выяснилось, что именно у г-на Артемьева в Минэнерго за три дня до аварии руководитель компании «Ростовуголь» Лев Строяковский просил 56 млн. руб. как раз на обеспечение безопасности в шахтах и охрану труда. Впрочем, Строяковский просил и раньше, но Артемьев не дал, хотя выплатить эти деньги министерство было обязано. Как бы там ни было, но на груди главы угольного департамента Минэнерго засиял орден Мужества.

Орденоносец сделал карьеру на волне шахтерских протестов начала и середины девяностых. О том, как это происходило, среди горняков ходят былины. Достоверно известно, что на повышение в Москву г-н Артемьев уехал, оставив 150 млн. руб. невыплаченных зарплат, гигантские долги в пенсионный фонд и полуразоренную шахту. При этом схемы были простыми – уголь за полцены продавался то московским посредническим фирмам, то вообще американским компаниям с офшорными кипрскими счетами. При этом за уголь с шахтой расплачивались сомнительными векселями, не все из которых удавалось позже превратить в деньги. Дошло даже до возбуждения уголовного дела, директора шахты обвиняли в неуплате налогов. Но все как-то само собой утряслось, и никто, как говорится, не пострадал. Справедливости ради надо отметить, что нынешний руководитель департамента в то время был не одинок. Редкий директор оставался бесстрастным к возможности переложить немного выручки за уголь в собственный карман. Именно их руководство довело угольную отрасль до того плачевного состояния, в котором она оказалась, именно из-за них шахтеры перекрывали железные дороги и стучали касками у Белого дома. Многие из этих людей так и ушли в неизвестность, обеспечив себя и своих потомков в нескольких коленах. Их ждет безвестная, но зажиточная старость. Многих, но не тех, кто умеет подать себя и может поспеть вовремя в нужное место.

Когда на «Гуковуголь» пришли новые хозяева и принялись поднимать шахту, директор чуть ли не зубами цеплялся за свое доходное кресло. За время своего правления он успел переписать устав компании, фактически лишив собственников права участвовать в ее судьбе. Но новые люди оказались крепче – терпеть прежнего управляющего они отказались наотрез, подали в суд и выиграли дело. Но поражение совершенно неожиданно обернулось для Артемьева невероятной удачей. Через некоторое время он оказался в Москве в престижном кресле руководителя угольного департамента.

С этого момента жизнь шахтера стала стоить еще меньше прежнего. И не только на «Гуковугле», но и на всех российских шахтах. Дело в том, что одним из первых принятых г-ном Артемьевым решений оказалось сокращение ассигнований на безопасность. В последнее время шахты получали лишь до четырех процентов от необходимого, что рано или поздно должно было привести к серьезной катастрофе. Между государством и шахтами давно существовали закрепленные на бумаге договоренности, согласно которым власти помогают обеспечивать безопасность шахтеров, выделяя средства. И именно этих средств в последнее время стало недоставать по всей России. Не хватило их на «Западной-Капитальной», где необходимо было установить крепления, способные удержать 30 млн. кубометров воды. Не хватило их и на «Тайжине», и за эту нехватку своими жизнями заплатили горняки.




Без иллюзий
Последний аргумент