Лишние деньги

По словам Аркадия Дворковича, даже если цены на нефть упадут ниже 40 долларов за баррель, 1 трлн. в стабфонде все равно будет. Однако пессимистический прогноз вряд ли осуществится. Цены на нефть на мировых рынках бьют все исторические рекорды, а импортируемая Россией марка Urals уже давно не опускается ниже 40 долларов за баррель. В итоге размер поступлений в стабфонд превысил даже всегда сдержанные прогнозы Минфина. Так, на конец 2005 года в нефтяной кубышке должно было быть 795,3 млрд. руб. Но план уже перевыполняется в четыре раза: на 1 апреля объем средств фонда уже составил 768,45 млрд. руб.

По закону сумму свыше 500 млрд. руб., накопленную в стабфонде, можно тратить «для финансирования дефицита федерального бюджета» и «на иные цели». В этом году эти «иные цели», на счастье правительства, нашлись. Власть просто затыкает «лишними» деньгами финансовые дыры, одновременно стараясь досрочно выплатить внешние долги. Излишки стабфонда решено направить на погашение дефицита Пенсионного фонда (70 млрд. руб.) и на погашение задолженности в первую очередь перед Парижским клубом.

По мнению экспертов, цена на нефть дойдет в обозримом будущем до 120 долларов за баррель. Это будет для правительства и счастьем, и бедой. Счастье – понятно почему: о реформах думать не нужно, все и так будет. Беда же в том, что уже к августу кабинет должен предложить варианты использования средств стабфонда. А кроме туманных «инвестиций в инфраструктурные проекты» ни одно из ведомств так и не представило планы расходования государственных средств.

По мнению начальника аналитического отдела ИК Financial Bridge Станислава Клещева, лишние деньги «не должны идти на выплату каких-то пособий или на компенсацию негативных последствий монетизации льгот или реформы ЖКХ». Но куда? «Кроме идеи протянуть два трубопровода – один в Находку, другой в Мурманск – или постройки скоростной автодороги Москва – Санкт-Петербург никто ничего не предложил. Не хватает генерации идей», – говорит эксперт.



Дело не в стабфонде, а в кадрах

Что касается дефицита идей – это сущая правда. На самом деле, проблемы лишних денег сегодня в России не существует. Есть проблема другая и гораздо более трагическая. Она заключается в том, что правительство поразил один из тяжелейших недугов – управленческий кризис. Люди, представляющие высшую исполнительную власть, не могут управлять экономикой страны. Они не в состоянии справиться с простейшей из всех мыслимых задач – разумно потратить навалившиеся на Россию миллиарды долларов. Не заработать эти деньги каторжным трудом населения, не занять их у скупых кредиторов, а – потратить. Сделать это с шиком и блеском могли бы государственные управленцы экстра-класса, вроде шведских или немецких. Да что заграница, это мог бы сделать и наш Егор Гайдар, который в начале 90-х получил в управление обанкротившуюся страну, имеющую в золотовалютных резервах какие-то копейки – 16 миллионов долларов. Но гримаса судьбы в том, что почетная обязанность владеть и тратить триллионы, накопленные в стабилизационном фонде и золотовалютных резервах, выпала совсем другому человеку – Михаилу Фрадкову.

А он не может. Не может в принципе решать рыночные задачи, поскольку ментально близок к системе ценностей Госплана. В результате более разбалансированного механизма в системе госвласти, чем правительство, сегодня найти нельзя. В этом смысле Белый дом похож на футбольное поле, по которому беспомощно мечется сборная России. Часть министров растеряна, часть напугана, часть занимается своими делами. Но самое неприятное, что парализована работа главного и наиболее вменяемого до недавних пор блока – финансово-экономического. Того самого, где и должны зарождаться идеи на тему: куда пустить «лишние» деньги. Почему это произошло, ясно: представители блока – министр финансов Алексей Кудрин и глава Минэкономразвития Герман Греф – первыми обнаружили трагическую неспособность шефа рулить экономикой. Поэтому они давно живут по принципу: чем хуже, тем лучше, надеясь, что до главы государства рано или поздно дойдет мысль о необходимости замены премьера. Именно следование этому нехитрому лозунгу и привело к тому, что единые прежде министры-либералы стали противоречить друг другу. Свежайший пример – предложение Грефа создать специальный фонд, через который лишние деньги из стабфонда будут уходить в реальную экономику – на инвестиции. Грефа за идею (далеко не идеальную, но единственную) обругали все, кому не лень, в том числе и бывший соратник Кудрин. В итоге идей нет, конкурирующих между собой программ – и подавно, с бизнес-проектами по освоению денег стабфонда никто в очередь к главе правительства не выстраивается. Зачем? Он все равно ничего не поймет, только будет вопросительно смотреть в сторону Кремля и требовать удвоить этот проклятый мифический ВВП.

Этот коллапс будет продолжаться до тех самых пор, пока в обществе не поймут, что относиться к стабфонду, как Шариков предлагал, то есть «все отнять и поделить», – невозможно, и пока кто-нибудь не внушит президенту, что российскую экономику с ее перегретыми финансами и переполненными золотыми и валютными кошельками могут спасти только высокоэффективные менеджеры. Которые должны прийти в правительство и заменить там безликих, непрофессиональных людей, подобранных по принципу «родился в Питере». Но времени на осознание этих нехитрых истин очень мало. Ведь откуда берутся менеджеры государственного уровня? Англия, например, их выращивает буквально с пеленок в закрытых частных колледжах. Для нас все это из области фантастики, поскольку российские закрытые заведения пока способны выпускать из своих стен только героев светских тусовок вроде Бориса Ельцина-младшего и тупоголовых светских львиц. Опыт стран Восточной Европы и бывших советских республик нам ближе. Там государственными финансами в целом управляют люди из бизнеса. Они научились руководить частными компаниями, у них есть амбиции и желание рулить большой экономикой. Самый близкий для России пример – Грузия, куда на госслужбу с большим энтузиазмом уехал один из наиболее трезвомыслящих российских бизнесменов Каха Бендукидзе. В правительство Украины недавно пришла целая команда предпринимателей. Вице-премьер по вопросам европейской интеграции Олег Рыбачук раньше работал в руководстве Черноморского Банка торговли и развития (Греция), министр топлива и энергетики Иван Плачков руководил компанией «Киевэнерго», министр по вопросам АПК Александр Баранивский возглавлял частное предприятие «Сфинкс», министр по вопросам промышленной политики Владимир Шандра руководил рубероидным заводом, министр по вопросам охраны окружающей среды Павел Игнатенко был топ-менеджером украинского «Альфа-банка», министр транспорта и связи Евгений Червоненко всю жизнь занимался пищевым бизнесом. Перечень можно продолжать. Но это правительство молодое. А вот в Казахстане бизнесменов приглашают управлять государственной экономикой давно. Заместитель премьера, министр индустрии и торговли Сауат Мынбаев раньше возглавлял Банк развития Казахстана, министр финансов Арман Дунаев – тоже из банковского бизнеса, был в руководстве крупнейшего банка страны «Банк ТуранАлем» и даже глава министерства здравоохранения Ерболат Досаев тоже в прошлом банкир. Вполне возможно, такая кадровая политика руководства страны и привела к тому, что казахстанская экономика сегодня является самой развитой и открытой среди стран СНГ и давно обошла Россию по всем показателям.

Но в схеме «был в бизнесе, пришел в правительство» есть один изъян, который может сыграть фатальную роль. Дело в том, что с каждым днем профессия государственного чиновника в России становится все менее перспективной. Эта работа ассоциируется с взятками и казнокрадством, а не с драйвом, царящим на той же Украине. Отечественные бизнесмены не могут не понимать, что даже если случится нечто фантастическое и их начнут завтра пачками приглашать в кабинет министров, делать там они будут одно – пытаться понравиться Самому. А это уже совсем не экономика.