Президент компании экспертного консультирования «Неокон» Михаил Хазин

– Финансовые аналитики, объясняя то, что сейчас происходит, говорят, что рынки таким образом отыгрывают понижение кредитного рейтинга США. Как долго будет продолжаться эта паника?

– Если вы посмотрите на все те заявления, которые делают официальные лица, к примеру, заместитель министра финансов РФ Сергей Сторчак или президент США Барак Обама, все говорят одно и то же: рейтинг не имеет никакого отношению к тому, что произошло. И формально это правда. Экономического смысла у снижения рейтинга нет. Уже года три как рейтинги не отражают реальную ситуацию, они совершенно не показывают реальных рисков. И все это прекрасно знают. Проблема в другом. Снижение рейтинга США – это публичное признание того, что правила игры на финансовых рынках, которые действовали несколько десятилетий, больше не работают. Именно поэтому рынки падают. То есть причины падения не экономические, а психологические. Иначе говоря, вещь, которая была секретом, стала общеизвестной. По этой причине невозможно, исходя из экономического анализа, определить, сколько рынки еще будут падать и как долго будет продолжаться паника.

– Минфин РФ, комментируя снижение американского рейтинга, отметил, что «это настолько мягкая корректировка, что ею можно пренебречь с точки зрения управления инвестициями на длительный период». Получается, вы согласны с такой оценкой?

– Да, это именно так.

– Тем не менее некоторые западные эксперты не исключают, что понижение рейтинга США приведет к переоценке рисков во всем мире и к снижению рейтинга других стран. Есть такая вероятность?

– Конечно же! Если начать переоценивать риски, может оказаться, что та система оценки, которая сегодня существует, то есть рейтинги, потеряет всякий смысл. Грубо говоря, в рамках сегодняшней ситуации у подавляющего числа эмитентов рейтинг будет близким к дефолту. То есть смысла в нем не будет никакого. Я считаю, что именно так и будет, потому что основная проблема современной экономики состоит в том, что прекратила свое действие модель кредитования, построенная на рефинансировании.

– Если произойдет то, о чем вы говорите, к чему это приведет? Складывается ощущение, что мы на пороге глобальных перемен…

– Да, у нас будет совершенно другая финансово-экономическая модель. Но какой именно она будет – пока не ясно.

– А какова роль рейтинговых агентств в происходящем? Со всех сторон на них сыплются обвинения в предвзятости. Их обвиняют в дестабилизации ситуации. Агентства же утверждают, что они просто констатируют факт. Кто здесь прав?

– Никто не прав. Понимаете, изменилась сама модель. Когда у вас, например, на дороге все соблюдают правила, а один человек нарушает, то можно ругать гаишника за то, что он его не наказал. А гаишник говорит: ребята, если я им сейчас буду заниматься, то возникнет бешеная пробка и вам же будет хуже. И совсем другая ситуация, когда правила нарушают все, потому что никаких правил уже нет. И гаишник говорит: я готов следить за порядком на дороге, только сначала объясните мне, какой это порядок.

– Как относиться к стремительному падению рубля? Ведь это уже напрямую затрагивает всех, включая тех, кто ничего не знает и не понимает ни в финансовых рынках, ни в дефолтах, ни в рейтингах.

– Стремительное падение рубля связано со стремительным падением цен на нефть. Первая реакция на панику, которая сейчас царит, – это выход из перегретых спекулятивных рынков. Один из самых сильно перегретых рынков – это как раз рынок нефтяных фьючерсов.

– А что людям-то делать? К примеру, депутаты Госдумы во вторник не рекомендовали россиянам предпринимать шагов, связанных с обменом валюты. Какой совет гражданам дали бы вы?

– Мне сложно сказать. Очевидно одно: в ближайшее время доллар будет расти. Он вообще всегда растет на панике. Соответственно рубль будет падать, он всегда идет вниз на падении нефти. Но опять же я не могу сказать, сколько это будет длиться. Что касается депутатов, то я не замечал что-то, чтобы они делали какие-нибудь заявления, которые хотя бы с натяжкой можно было бы назвать профессиональными.

– Нынешние события напоминают весну 2008 года: тогда наш финансовый рынок тоже лихорадило. Правда, во всем мире уже вовсю разгорался кризис, а наши власти уверяли, что Россия останется «тихой гаванью». В чем тогдашняя и нынешняя ситуация похожи и в чем их отличие?

– Суть в том, что кризис, начавшийся тогда, продолжается до сих пор. У России просто была лакуна, связанная с тем, что у нас раздули пузырь на нефтяном рынке, но сам кризис и не думал заканчиваться. Впрочем, как я уже отмечал раньше, нынешняя ситуация будет выглядеть несколько иначе, чем это было осенью 2008 года, так что в этом смысле тот опыт применять нельзя.

– Пока потери несут биржевые спекулянты и те, кто вложил средства в акции. Но если декапитализация крупнейших предприятий и банков страны продолжится, очевидно, что пойдут круги по воде. Как происходящее может отразиться на простых российских гражданах?

– Кого-то выгонят с работы, кому-то уменьшат зарплату, вырастут тарифы ЖКХ. То есть будет происходить все то же, что мы уже видели некоторое время назад и не успели забыть. Кризис он и есть кризис.