Вечеринка в канун самой длинной ночи

Мэттью Лентон рассказал, что идею своей постановки «Там внутри» он почерпнул у Метерлинка. В бельгийской пьесе наблюдатели смотрят в освещенное окно семейного дома и не решаются войти внутрь и рассказать, что младшая из трех дочерей утонула. Там, за окном, идет обыденная домашняя жизнь: ребенок уснул на коленях у матери, отец держит газету, дочери вглядываются в сумерки. Но знание о том, что сейчас страшное известие навеки сомнет покой этой семьи, наделяет простейшие житейские действия невиданной значительностью…

В шотландском спектакле место наблюдателей занимают зрители, вглядывающиеся в тихую семейную вечеринку, медленно разворачивающуюся за стеклом.

Вот старик-хозяин наводит последние штрихи на столе и бежит надевать парадные брюки к приходу гостей. Вот его внучка подкрашивает губы у зеркала и то и дело отдергивает короткий сарафан (услышав первый звонок гостей в дверь, сбежит, чтобы переодеться в другое платье). Гости заходят, укутанные в кофты, скидывают ружья (в округе шалят оголодавшие за зиму звери). Один и вовсе прицепил к шапке фонарик, потому что к семи уже темнеет. Вечеринка и устраивается традиционно, чтобы отпраздновать «самую длинную ночь в году» и день перелома зимы.

Собираются соседи, знакомые друг с другом давно, но не тесно. Хозяин забывает, что приглашенная Энн – вегетарианка, которая не сможет есть его коронное блюдо – запеченную свинину. А когда это обнаруживается, с некоторым злорадством ставит перед ней гигантский кочан салата и протягивает солонку. Аврора и Пол морщатся от вина, которое припас Питер. А Дамир, который появляется в этом доме в первый и последний раз, жадно ест и пьет все подряд. Впервые допущенная к «взрослому столу» внучка Раби старается держаться как большая: пьет вино (ее рюмку дедушка деликатно игнорирует), флиртует с соседом по столу – Дэвидом, наконец, рассказывает анекдот, заканчивающийся неприличным жестом, и до слез расстраивается, что гости не смеются.

Мы не слышим ни слова из произносимого за стеклом: мы видим, как шевелятся губы, видим жесты актеров и их мимику. А еще – загадочная женщина, появившаяся прямо из зрительного зала, стоит на авансцене и рассказывает мысли героев. Мысли незамысловатые, вполне ситуативные: Пол думает, что Аврора очень красивая, Энн огорчается, что никто не заметил ее новой прически, Питер рад, что всем понравилось его свиное жаркое…

Текст явно сочинялся на репетициях сообща, каждый фантазировал на темы своего персонажа, а чтобы закрепить сродство – все действующие лица названы реальными именами исполнителей.

Люди едят, пьют, болтают, флиртуют, танцуют. Танцуют, кстати, Пол (Пол Томас Хиккей) и Аврора (Аврора Перес) просто прекрасно. Танец – кульминация любви и ее завершение (как там у Окуджавы: «затянулся наш роман, он затянулся в узелок, горит и не сгорает… Но давайте успокоимся и разойдемся по домам, но вы глядите на него, а музыкант играет»)…

Постепенно, шаг за шагом в зале нарастает тревога и предчувствие чего-то темного, страшного. Вот у Дамира пошла носом кровь, и пришлось оттирать стол, менять приборы. Но кровь утихла, все успокоилось. Вот Пол с Авророй ушли выяснять отношения в другую комнату – и выскочившая оттуда Аврора срочно засобиралась домой…

Вечеринка движется к финалу. Ушла Энн, прихватив свой подарок – никем не попробованный торт. Убежал, забыв свое ружье, расстроенный Пол. В комнате остаются только Питер и Дамир.

И тогда Рассказчица отстраненным холодным голосом скажет, что Питер умрет через четыре недели, упав у себя на кухне. Дэвид скончается через год от неизвестной болезни сердца. А Руби проживет до 85 лет и умрет в одиночестве в этом доме, где дедушка так хотел, чтобы она осталась…

Метерлинк писал пьесу о том, что человеческую жизнь стережет темнота за окном, и рано или поздно в дверь постучат, и Смерть войдет, никого не спрашивая… В шотландском спектакле напоминают о вещах, о которых мы стараемся не думать: каждый вечер может стать последним, каждое мгновение невозвратимо. К счастью, нам не дано знать и видеть: кто там ждет за стеклом? Но за каждой освещенной комнатой сторожит этот Некто…