Москвичи любят погорячее

Вопросы о том, будет ли авангард, возникли с самого начала, когда с речью по бумажке выступила представитель венгерского министерства культурного наследия. Ее слова были выдержаны в сугубо протокольном стиле, из чего можно было понять, что культурного шока ждать не стоит. Его и не было. Но публика в целом осталась довольна программой гастролеров: ненавязчивый авангардный джаз перемежался веселой цыганщиной, в музыке было что-то от Горана Бреговича, совсем немного трэша. Если прибавить к этому коктейлю стаканчик пива в баре вместе с музыкантами – не самый плохой уик-энд в безумной столице.

Главное, на что следовало посмотреть, – музыкальная группа Kampec Dolores. Команда, дебют которой состоялся 20 лет назад на международном фестивале «Морковка» в Варшаве, где участвовали наши «Машина времени» и Петр Мамонов, к России питает теперь хорошие чувства. Вокалистка Габриэлла Кендереши рассказала «Новым Известиям», что на родине ее ансамбль не востребован. «Причина в том, что в Венгрии после расцвета альтернативной культуры в конце 90-х возник обратный процесс. Люди пресытились свободным творчеством, и 90% клубов, в которых могла выступать группа, попросту обанкротились. В Москве же ситуация иная. Иная и публика».

Госпожа Кендереши удивила публику своим уникальным вокалом, способным точно имитировать различные музыкальные инструменты. С этими инструментами Габриэлла с легкостью пела в унисон, была «второй флейтой» и «вторым саксофоном». Африканская подтанцовка и казахский контрабасист, невесть откуда взявшиеся в «Доме», лишний раз доказали, что любые границы условны и чужды для музыки.

Еще один проект – Pop Ivan, выглядел скорее «добавкой» к Kampec Dolores. Музыка шестерых молодых людей в белых масках выглядела довольно традиционно. Оказывается, психоделика не всегда бывает мрачной: немного перформанса и никакого минимализма. Мегафон, как оказалось, тоже может быть музыкальным инструментом, если по нему бить барабанными палочками, а он при этом «фонит», как прадедушка синтезатора терменвокс. Однако московская публика от подобных экспериментов явно подустала. А вот стихи на венгерском языке, которые нараспев читал Акош Силади, заинтересовали многих. Гости фестиваля не понимали ни одного слова, но могли оценить красоту пения и сравнить с аналогичным творчеством российского поэта-постмодерниста Дмитрия Пригова. В целом московский зритель, пожалуй, склонен воспринимать гораздо более экспериментальные проекты, чем те, что привезли с собой музыканты.