Вячеслав Зайцев

Когда знаменитый кутюрье назначил интервью в своем Доме моды на половину девятого утра, я подумал, что меня разыгрывают. Неужели такой светский человек, как Зайцев, просыпается раньше полудня? Как выяснилось, ранним утром, еще до интервью, Зайцев уже успел побывать в бутике, решил пару-тройку рабочих вопросов и приехал в свой офис намного раньше назначенного времени. Беседу он начал сам.



– Вот только не спрашивайте меня, что модно в этом сезоне! Все модно. В моде эклектика: хочешь – одевайся в спортивный стиль, хочешь – в классический… Нет никаких тенденций. И вообще об этом неинтересно говорить.

– Вы давно переросли рамки своего модного дома, ваше имя у многих ассоциируется чуть ли не со всей легкой промышленностью. Как бы вы оценили ее сегодняшнее состояние?

–Я никогда не замыкался только на пошиве коллекций. Театр моды, который я создал, например, не имеет никакого отношения к модной индустрии, это театр, работающий по законам своего жанра. Я всю жизнь служу красоте – искренне и бескорыстно. Она выражается даже в том, как я спроектировал свой загородный дом. Что касается нашей промышленности, она в убогом состоянии. Я поддерживаю конкурс модельеров в Иванове, в городе, который в советские времена был столицей легкой индустрии. Грустное там сейчас зрелище: фабрики стоят, ими никто не занимается. Появляются отдельные инициативные люди (например, ивановский клуб «Деловая женщина»), но это все крупицы. Зачем далеко ходить: недавно одно крупное московское предприятие предложило мне разработать стиль постельного белья. Я сделал сотни образцов в стиле русского ампира. И, как вы думаете, сколько мне заплатили? Три тысячи рублей! И после этого можно серьезно говорить о российской моде?

– В таком случае, не проще ли делать имя на Западе?

– На Западе я работать никогда не буду. Не только из патриотизма. Просто мы там никому не нужны. Я не раз стажировался в Париже: пока ты работаешь под началом какого-нибудь модного дома, тебя хвалят и лелеют, но как только попытаешься сделать что-то свое, тебе сразу... бац по голове – не высовывайся. Я слишком долго искал свое направление и слишком много сил потратил на его утверждение.

– А когда вы начали эти поиски?

– Вы хотите спросить, «как я стал художником»? Это длинная история. Сначала был Ивановский химико-технологический институт. Только туда и могли принять сына репрессированного «изменника родины». Потом Московский текстильный институт. Я привык работать как проклятый. До сих пор сплю по четыре-пять часов. Можно сказать, я всю жизнь (в том числе и личную) посвятил работе.

– Чьим мнением вы больше всего дорожили? Кто для вас был беспрекословным авторитетом?

– Еще в студенческие годы для меня высшим авторитетом была ... Закаржевская, преподававшая нам историю костюма. Теперь я могу об этом говорить открыто. Я искал ее одобрения всеми путями: если она задавала скопировать один образец, я делал пять копий. И когда, уже к концу обучения, она похвалила мою коллекцию и поддержала то, что я делаю, – для меня не было высшей награды.

– А зачем вы взвалили на себя такую махину, как руководство Домом моды?

– Когда меня выбрали (подчеркиваю – выбрали) директором Дома моды в 1988 году, здесь было все развалено. Прежние директора просто использовали мое имя и воровали. Не знаю, какое ко мне отношение как к модельеру, но точно скажу – я никогда не позволял себе непорядочность или воровство. Вот и приходится теперь решать вопросы с унитазами и разбухшим паркетом.

– Стены вашего Дома моды, в том числе и стены этого кабинета, украшают ваши картины. Как давно вы начали всерьез заниматься живописью?

– Понятно, что всякий кутюрье имеет навыки графики. Но профессионально писать картины я начал с 1991 года, тогда и родился художник Зайцев. Моими работами заинтересовались и здесь, и особенно за рубежом, предложили устроить выставку в Америке, вице-президент Академии художеств Таир Салахов помог отправить картины на вернисаж. Теперь уже живопись для меня чуть ли не главное занятие: это не повторение эскизов к одежде (она вообще не похожа на то, что я делаю как модельер) – это мои ощущения, сны, переживания. Кстати сказать, картины – это еще и способ заработать.

– Разве не достаточно для заработка Дома моды?

– О чем вы говорите! Хорошо, если не в убытке. Единственное, что действительно приносит доход, – парфюмерная линия «Маруся», выпущенная мной в Париже. Дом моды живет на грани выживания, при том, что это единственное место, где формируется национальный стиль. Понятно, что сейчас легче зайти в бутик и накупить все последние европейские коллекции. Мы не можем, да и не собираемся, конкурировать с раскрученными брендами.

– Не секрет, что многие ваши молодые коллеги считают вас консерватором, а то, что вы делаете, – китчем... А вы сами можете определить, что такое китч?

– Обилие золота и кокошники, все эти псевдонациональные мотивы...

Китч – это безвкусица. Это то, чего полным-полно на модных показах. Вот посмотрите (листает модный журнал), что это такое: шелковая комбинация и кожаные сапоги. Сумасшедший дом. Для меня важна гармония. Да, может быть, я консерватор – но только так себя и можно сохранить. Нужно сохранять культуру, самобытность. Сейчас это мало кого интересует. Лучше быть консерватором, а не выглядеть глупцом. При этом я поддерживаю любые, даже экстремальные, проявления моды.

Посмотрите, у меня в мастерских работают абсолютно не похожие на меня художники, – меня не занимают российские эксперименты на подиуме. Все это самодеятельность, желание выделиться. Чапурин, Шаров (кстати, мой ученик) – хорошие ребята, но не то, что нужно… Вкус им постоянно отказывает. Это все, конечно, самодеятельность. Вообще, сейчас время ширпотреба, и я не слишком большой оптимист: российская мода никому не нужна. У меня есть клиенты – все знают про то, что я шью для Людмилы Путиной, например, – но разве это сравнится с настоящей индустрией.

С другой стороны, чуть ли не каждый день в мой Дом моды приезжают художники из провинции: вы не представляете, какие вещи они делают. Такого уровня плетение, как в Вологде, или тканевое шитье российского центра… Но вся беда в том, что они никому не нужны и никто этими мастерами заниматься не собирается.

Справка «НИ»

Вячеслав Зайцев родился 2 марта 1938 года в городе Иванове. В 1952 году поступил в Ивановский химико-технологический техникум. В 1962 году окончил Московский текстильный институт с дипломом художника-модельера. С 1965 года – глава экспериментальной группы Общесоюзного дома моделей. В 1967 году представлял Советский Союз на Московском международном фестивале мод. В 1979 году начал работу в маленьком ателье, которое позже стало знаменитым Московским Домом моды на Кузнецком Мосту. В 1980 году делал костюмы для российских спортсменов на Олимпиаду-80. С 1982 года – художественный руководитель Дома моды. В 1988 году по приглашению Пьера Кардена его коллекция показана в Париже на Неделе высокой моды. Там Зайцеву было присвоено звание почетного гражданина Парижа. В 90-м становится победителем фестиваля «Пять лучших модельеров мира» в Японии. 1994 год – приз «Овация» лучшему модельеру. Первый «Золотой манекен» на Неделе высокой моды в Москве. Вячеслав Зайцев – автор костюмов ко многим спектаклям московских театров, к нескольким кинофильмам и программам эстрадных исполнителей, для мюзикла на Бродвее. Заслуженный деятель искусств РФ, лауреат Госпремии РФ, награжден орденом «За заслуги перед Отечеством» IV степени.