Posted 27 февраля 2006,, 21:00

Published 27 февраля 2006,, 21:00

Modified 8 марта, 02:28

Updated 8 марта, 02:28

Певец Лев Лещенко

Певец Лев Лещенко

27 февраля 2006, 21:00
Классик советской эстрады остается популярным и востребованным в современной России. Пока молодые звезды «чешут» в турах и с разной степенью успеха пытаются раскрутиться всеми честными и не очень способами, Лев ЛЕЩЕНКО как настоящий маэстро жанра спокойно рассматривает многочисленные предложения от концертных агентств

– Лев Валерьянович, как в этом году встречаете праздничные дни?

– Весь в работе. Репетиции, выступления. Четвертого марта приму участие в концерте «Песни для любимых», где представлю новые вещи. До того надеюсь пару дней отдохнуть, съездить на дачу, сходить на матч своей команды (Лещенко – почетный президент баскетбольной команды «Динамо» (Московская область), которая играет в российской суперлиге. – «НИ»). Плотный график, но не жалуюсь – это сознательный выбор. У артиста всегда есть возможность «закрыть» три-четыре дня, даже неделю и съездить куда-нибудь. Но мы так никогда не делаем, а отдыхаем в «мертвые сезоны» – летом или сразу после Нового года, когда в принципе мало что происходит.

– Помимо музыки вы занимаетесь продюсированием, концертным бизнесом, то есть вполне встроились в рыночные отношения. Наверное, в рамках советской системы такому деловому человеку было тесно?

– Ну, не все так просто. Например, советское образование, я думаю, получше было, чем сейчас. Артистов учили самостоятельно работать, быть самим себе режиссерами и продюсерами. Вот Киркорова, к примеру, никто не учил быть продюсером – он сам себя сделал. Он – последний из могикан советской эстрады, кто сам собой занимался. Сейчас для того, чтобы «вылепить» успешного исполнителя, нужны деньги и другие средства. Потому что требуется целый цех мастеров – визажист, сценограф и так далее. Тогда это было в филармонии, которая занималась всем – от найма певцов и музыкантов на работу до организации концертов. То есть филармония совмещала функции и продюсера, и промоутера, и вообще всех деятелей шоу-бизнеса. Тогда были профессиональные поэты и композиторы. Сейчас тоже есть профессионалы, но они работают на определенный «формат», на узкий жанр. Вот появилась девочка – ага, с ней работает Фадеев, сочиняет ей определенного жанра песни. С другой работает Дробыш, с третьей еще кто-то.

– То есть советская система «шоу-бизнеса» представляется вам более гибкой?

– Да, кроме того, советская система была просто покрепче. Поэтому все тогдашние исполнители и остались. Посмотрите: все ведущие роли занимают люди, воспитанные той системой: Ротару, Пугачева, Киркоров… Кстати, из нас Соня Ротару – единственная, кто успешно работает на молодежный формат. Алла работает на возрастной сегмент сорока- или пятидесятилетних.

– У Ротару случился феноменальный взлет, а Пугачева почему-то давно ничего не выпускала…

– Да. Зато сейчас Алла взялась продюсировать «Песню года». Странно: позвали туда молодые группы, которые в тех декорациях и на паркетном полу выглядят просто невыразительно. В клипах они прекрасно выглядят, а в том антураже – ну вообще никак. Потому что это всегда была программа именно эстрадной песни, где есть певец и есть ассоциирующаяся с ним песня. И это неправильный путь. Я все это говорю не потому, что меня или Кобзона не позвали – у нас и так съемок и эфиров предостаточно. Певцам имеет смысл осознать, что, по большому счету, все зависит от молодежи. Весь успех делает молодежь. Почему? Потому что они – активные меломаны, они много всего слушают, заказывают на радио, переписывают, из интернета загружают, смотрят телевидение. И они хотят видеть молодое лицо исполнителя, либо лицо, которое просто им симпатично. У Сони получилось им понравиться – она молодо выглядит и вообще красотка. Алла зато на радиоформате очень хорошо работала. Она еще способна на радио и сейчас раскрутить песню.

– Вы сказали о певцах и «ассоциирующихся с ними песнях». С вашим голосом, помимо многих шлягеров, ассоциируется, прежде всего, «День победы»…

– Я думаю, здесь причина не столько в моем исполнении, сколько в самой песне. Там такое содержание, что у слушателей сильный ассоциативный ряд возникает – люди вспоминают события, историю, родных и близких, погибших. Наслоение сложных чувств. Мне просто повезло, что я эту песню «застолбил» за собой. Мне же и удалось ее раскрутить, точнее – докрутить.

– Каким образом?

– Я не был первым исполнителем этой песни. Сначала ее записала Татьяна Сашко, жена Тухманова. Потом ее пел оперный певец из Саратова Леня Сметанников. Потом ее вообще на телевидении закрыли после всех этих исполнений. А я ее в ту пору пел на радио. И именно мне посчастливилось спеть ее на самом популярном и престижном концерте – посвященном Дню милиции, 10 ноября. Его тогда смотрела вся страна.

– Его и сейчас смотрит вся страна.

– Ну да. Я вышел и в прямом эфире спел. Активно так спел, вызвал чувства. Там был бис, крики, вообще такое творилось, что я понял: она может стать моей. Другие исполнения были не хуже. Кроме того, не люблю о себе говорить, но, наверное, именно мне как-то удалось подействовать на людей, а эта песня именно такая – ее нужно очень точно донести до слушателя. Доверительно, но в то же время с напором.

– А как относиться к патриотической песне с кривой музыкой и шероховатым текстом?

– Да так и относиться. Учитывая, что сейчас действительно много бездарных песен, которые эксплуатируют святые темы. Не хочу называть имена, но сейчас много конъюнктуры. Раньше, разумеется, тоже была конъюнктура – но такая откровенная, в виде государственной идеологии. Всем было понятно, что можно, что нельзя, что будет нравиться властям, что – не будет. А сейчас никакого идеологического диктата нет, а авторы песен все равно просчитывают: что заденет людей за живое, что надавит на болевые точки…

– То есть это плохо?

– Конечно. Понимаете, в искусстве есть запретные темы – не кем-то запрещенные, а именно эстетически неверные. Я имею в виду, что существуют очень простые приемы, с помощью которых можно вызвать слезы у слушателя. Нельзя петь о больной матери, о кладбище, о… я не знаю... (Напевает) «Моя-лю-би-мая-в гробууу!». Но это же безобразие, вы понимаете (смеется). Уважающий себя исполнитель не будет этим пользоваться.

– Хорошо, тогда как слушателю отличить «запретный» текст от хорошего?

– Да возьмите просто книжку хорошей поэзии для сравнения. Ну, я не знаю – Маяковского «Облако в штанах». Надо понимать, что любой интеллигентный человек способен написать рифмованное четверостишие. Вы, я, кто угодно. Только мы же от этого поэтами не становимся.



СПРАВКА

Лев ЛЕЩЕНКО родился 1 февраля 1942 года в Москве. Лещенко начал петь в хоре Дома пионеров в Сокольниках, его первые выступления состояли из репертуара Леонида Утесова. Окончив школу, устроился рабочим сцены в Большой театр, затем был слесарем-сборщиком на заводе точных измерительных приборов. Отслужив в танковых войсках в составе Группы советских войск в Германии, стал солистом военного ансамбля песни и пляски. В 1964 году поступил в ГИТИС, по окончании которого работал в Московском театре оперетты, а в 1970 году стал солистом Гостелерадио СССР. В 70–80-е годы эстрадному певцу принесли известность такие популярные песни, как «День Победы», «Соловьиная роща», «Не плачь, девчонка», «Старый клен», «Родительский дом». В 1990 году создал и возглавил театр эстрадных представлений «Музыкальное агентство», которому в 1992 году был присвоен статус государственного. Более 10 лет Лев Лещенко преподает в Институте имени Гнесиных.

"