Геннадий Хазанов:

– Я часто думал про него: как ужасна жизнь художника, который переживает свой пик в таком молодом возрасте. Потом надо как-то жить, а как жить, когда ушла та почти ненормальная слава, несказанная любовь народа? Для меня нет сомнения в том, что Магомаев был в нашей стране идолом. Я этому был свидетель. Я считаю, что просто его творческая жизнь давно закончилась и была инерция жизни. Господь каждому посылает сюжет и свой сценарий жизни… В его жизни и в его судьбе, как в серьезном учебнике, отражены все плюсы и минусы народной любви. Не надо держаться за любовь, но если ты не держишься за народную любовь, то ты должен найти какую-то адекватную замену для того, чтобы заполнить свою жизнь. И мне казалось, что он очень достойно это делал, потому что пережить такую славу и потом, продолжая жить, попасть (причем во многом благодаря собственной инициативе) в забвение – это очень мудро и очень трагично. Конечно, я равного примера просто не знаю. Ни один человек из тех, кого я знаю, не прожил такую бело-черную жизнь.

Такой ему выпал жребий.