Тихий американец

В небольшом, но весьма представительном джазовом зале в центре Москвы собралась респектабельная публика. Гости если и не были знакомы с творчеством Кляйна, то, по крайней мере, доверяли вкусу организаторов вечера, в числе которых состоит известный российский саксофонист Олег Киреев – именно он отвечает за музыкальную политику заведения. В день концерта, как и во многие другие, Олег вышел на сцену, а компанию ему составили Сергей Васильев (контрабас), Игорь Игнатов (ударные), Роман Иванов (труба) и, собственно, гость из США Рэнди Кляйн.

Рэнди, весьма скромный человек, с тихим голосом, начал медленно и печально, зал почти не дышал. Он делал небольшие интродукции перед каждым новым вступлением, не только объявляя названия композиции, но иногда и рассказывая, как он их сочинил. Так, например, гости узнали, что House On the Hills посвящен дому самого маэстро – «он находится в ста милях от Нью-Йорка, в прекрасном тихом месте, в горах посреди леса».

В какой-то момент зрители переключились с происходящего на сцене друг на друга – самое время поддать немного жару. Бэнд взбодрился, и публика оживилась. Во втором отделении самой ударной оказалась композиция Casa China – вот когда можно было пуститься в пляс. Но – снова лирика, и пришлось слегка остыть, даже толком не разогревшись. Любовная композиция была сыграна в таком миноре, что было очевидно – речь идет о чувстве несчастном либо безответном.

Как ни странно, Рэнди Кляйн совершенно не стремился завладеть вниманием присутствующих. Хотя формально он был главным гостем, драматургия вечера и музыкальный выбор маэстро сложились так, что порой казалось, что это концерт Киреева и Иванова, а Кляйн так, поиграть зашел. А если учитывать спокойный тон большинства композиций, создавалось ощущение, что находишься на концерте какого-нибудь Кенни Джи. Хотя все диски пианиста были раскуплены на месте, и с ним с удовольствием общались почти все пришедшие, на бис группу не вызывали – весьма редкий случай, надо заметить. Московская публика все же любит шум и гам, чтобы дым коромыслом. Например, после недавних умопомрачительных выступлений Азизы Миллер (в свое время она работала с Натали Коул и была учителем Алиши Кис) в том же зале ее вызывали на бис по два-три раза. Все дело в драйве, который она передала гостям. Кроме того, ее композиции были вокальными, а не инструментальными, что тоже имеет значение даже для подготовленных зрителей.

Нежные проигрыши, посвященные дому, холмам, морю, небу, или любимой, возможно, не ложатся на наши лекала. О любви к березкам мы поем с надрывом или тоской, о любви к человеку – со страстью, а то и в истерике. Полутона и полуэмоции нам не понятны – нужен либо кнут, либо пряник и никаких середин! Может быть, когда Рэнди навестит нас в следующий раз, он составит иной трек-лист, и уж тогда увидит действительно благодарную публику. А благодарить, как и любить, наша публика умеет.