Секрет их молодости

«Мишень» – не утопия и не антиутопия, и 2020 год в воображении ее авторов не так уж сильно отличается от 2010-го: машины странной конфигурации, минималистские интерьеры, мобильные видеофоны вместо телефонов и повсеместные китайцы вместо выходцев с Кавказа и Средней Азии – Сорокин не упустил случая обыграть любимую тему чайнизации России. Плюс «черный» госбюджет, добыча фантастического металла руния как основы благосостояния страны и специальные очки, измеряющие соотношение добра и зла в месте, на которое смотрит их носитель.

Таков предметный фон картины, на котором располагаются шесть персонажей – могущественный министр недр РФ Виктор Челищев (Максим Суханов), называющий себя «царем горы», его жена Зоя (Джастин Уодделл), ее брат Митя, ведущий кулинарно-политического шоу (Данила Козловский), его подруга Анна (Даниэла Стоянович), ведущая радиорубрики «китайский для чайников» (оцените игру слов), а также Зоин любовник, дорожный инспектор Николай (Виталий Кищенко) и алтайская девушка Тая, которой с виду двадцать два года, а со слов – пятьдесят два.

Министр с женой переживают нечто вроде кризиса среднего возраста – молодость уходит, чувства притупляются, жизнь теряет вкус и смысл. В подобных ситуациях литературно-кинематографические герои ведут себя в соответствии с жанрами произведений, в которых существуют – поднимают бурю в стакане быта, пускаются в авантюры или пытаются остановить время: в сказках – при помощи волшебного эликсира, в научной фантастике – посредством лучей, изобретенных очередным сумасшедшим ученым.

Поскольку жанр «Мишени» имеет отношение к фантастике, герои фильма не пьют колдовское зелье, а отправляются на заброшенный советский полигон у границы с Монголией, где при помощи нестареющих местных жителей спускаются в шахту и получают консервирующую дозу космических частиц.

Столь дальняя поездка дала возможность оператору Александру Ильховскому снять серию чудных предгорных пейзажей, а композитору Леониду Десятникову – наложить на них не менее замечательную, можно даже сказать, космическую музыку. Кроме того, она позволила постановщику обойти легендарный способ сохранения молодости путем переливания крови убиенных девиц или младенцев (хотя Сорокин, надо полагать, с наслаждением развил бы этот мотив) и, главное, способ реальный – через подавление генов старения. Между тем для социально-футурологической ленты именно это последнее было бы попаданием в самый центр мишени: вообразите себе общество, в котором омолаживающие процедуры стоят таких денег, которые могут извлечь из недр лишь хозяева гор, скважин и трубопроводов, из-за чего продолжительность жизни человека напрямую зависит от объема месторождения, коим он располагает.

Впрочем, обходной маневр не обошелся без сценарных швов, вызывающих другие нежелательные для авторов вопросы. Если в России имеется дыра, спуск в которую сулит вечную молодость, то почему ее окрестность не приватизирована тем же министром недр за счет пресловутого «черного» бюджета и почему вместо убогого поселка возле нее не возведен гигантский молодильный центр с шестизвездочными отелями и конным парком для прогулок и любования горно-степными видами?

Не очень ладно и то, что после возвращения с полигона действие теряет мотивацию. Космические консерванты почему-то не приносят чаемой гармонии, а выбивают героев из колеи. Министерская жена пускается грешить с инспектором, тот учиняет беспредел на дороге (покруче, чем в финале «Счастья моего» Сергея Лозницы), министр на открытии международной выставки произносит скандальную речь, ТВ-джей срывает политико-гастрономическое шоу, преподнося его участникам по бокалу собственной – нет, не мочи, как могли бы подумать те, кто смотрел «Копейку» Ивана Дыховичного по сценарию Сорокина, – а иной субстанции. Внешне все это вполне эффектно, но «монтаж аттракционов» оставляет слишком мало места для психологии даже Максиму Суханову и Джастин Уодделл в главных ролях, не говоря уже о второстепенных, чья пустота особенно заметна на крупных планах Данилы Козловского и Даниэлы Стоянович, которым порой нечего играть.

Возможно, что авторы хотели установить дистанцию между персонажами и зрителями, но для «большого русского романа», который виделся продюсеру Дмитрию Лесневскому, и для метафизического измерения («идеального компонента») фильма, которое хотел создать режиссер, зрительское отстранение от персонажей влечет за собой отчуждение от проблематики и эмоциональный холодок во время просмотра. Хотя нетривиальное зрелище, бесспорно, получилось.