Posted 25 июня 2007,, 20:00

Published 25 июня 2007,, 20:00

Modified 8 марта, 08:24

Updated 8 марта, 08:24

Режиссер – фигура съедобная

Режиссер – фигура съедобная

25 июня 2007, 20:00
Режиссер – фигура съедобная

Проработав один сезон художественным руководителем Театра на Малой Бронной, Леонид Трушкин (создатель и руководитель успешного антрепризного Театра Антона Чехова) объявил о своем уходе по причине того, что ему не удалось вывести театр из кризиса (хотя сторонним наблюдателям и казалось, что именно сезон 2006/2007 гг. был наиболее успешным в театре со времен изгнания в 1998 году Сергея Женовача и его команды). Но любопытно другое: отнесшись к себе самокритично Трушкин взял самоотвод за то, что «не вытянул театр». А те, кто театр загнал в тупиковую ситуацию, ни каяться, ни брать самоотвод не собираются.

Когда-то принц Гамлет очень сокрушался о введенном дядей обычае палить из пушек, когда опустошен очередной кубок: теперь мы ославлены пьяницами в глазах соседей! Если палить из пушки всякий раз, когда в театре на Малой Бронной «съедают» очередного главного режиссера, то с 1988 года пушки палили бы с удивительной регулярностью. Еще в начале 80-х именем бессменного директора Малой Бронной Ильи Ароновича Когана пугали театральных детишек: вырастешь, станешь режиссером, и Коган тебя съест!

Власть поменялась, страна распалась, Москвой руководят новые люди, новые лица сидят в московском комитете по культуре, поменялось все… Но 86-летний Коган продолжает оставаться директором Малой Бронной и вредную привычку «есть» режиссеров так и не оставил. В 1979 году, когда Юрий Любимов ультимативно заявил о своем требовании убрать из театра на Таганке Илью Когана, тогдашние представители комитета по культуре объясняли, что Коган – человек пожилой, и они не могут его так обидеть, после чего и предложили ему пост директора Малой Бронной. Согласитесь, что начальственный гуманизм потрясает воображение.

В этом году исполнилось двадцать лет со смерти Анатолия Эфроса (самого крупного из режиссеров, ставших жертвой администрации Малой Бронной). Десять лет со дня истребления одного из самых перспективных начинаний Москвы – театра Сергея Женовача, который он строил на Малой Бронной. Так что театру есть что отметить, помимо ухода очередного главного (скольких их уже «ушли»). И то сказать, после таких фигур потеряли еще и Трушкина (и тех молодых режиссеров, с которыми он сотрудничал).

На пресс-конференции, посвященной уходу с поста худрука Леонида Трушкина, Роман Самгин (самый успешный режиссер Малой Бронной последних лет) произнес формулу, так или иначе повторяемую всеми ушедшими: «С Коганом работать нельзя!».

Если с директором не срабатываются подряд все приглашенные режиссеры, казалось бы, можно сделать вывод, что дело не в режиссерах. Но нынешний комитет по культуре вполне может соревноваться в гуманизме со своими советскими предшественниками. И в очередной раз проигнорировать и мнение режиссеров, и вполне единодушную оценку ситуации в московской прессе. В том, что Когана надо убрать – редкий случай, – не сомневается практически никто (кроме комитетских чиновников).

Московский комитет по культуре, похоже, вообще не волнует: хорошо работают подведомственные ему театры или плохо. Или вообще никак. Комитету от этого ни тепло, ни холодно.

Леонид Трушкин на той же пресс-конференции делился потрясшим его опытом, когда он никак не мог посмотреть один из спектаклей театра: на него продавалось 11–12 билетов и спектакль просто отменяли. Если бы деятели комитета по культуре лично оплачивали «прогорающие» театры, находящиеся под их опекой, возможно, их бы интересовала эффективность театральной администрации. А так как все «провалы» оплачивают налогоплательщики, то можно десятилетиями на проблему Малой Бронной просто закрывать глаза.

Дело не в Трушкине (вполне финансово успешно справляющимся с Театром Антона Чехова). Дело в выборе приоритетов. Если хочется реально «обновить театр» – надо менять администрацию. Леонид Трушкин справедливо предлагал журналистам осмыслить его опыт ни как результат чьих-то отдельных козней, но как пример работы нашей театральной системы. И тут он прав.

Полное отсутствие критериев в оценке работы театров приводит к тому, что десятилетиями могут существовать театры – «мертвые души». К тому, что кресла руководителей и директоров становятся пожизненными. К тому, что никто из администрации театра не заинтересован в успешности (ни в художественной, ни в материальной) своего учреждения.

«Дело Театра на Малой Бронной» можно рассматривать как своего рода лакмусовую бумажку в оценке эффективности работы театральной системы и администрации комитета по культуре города Москвы. Если в очередной раз будет выбрана очередная режиссерская кандидатура и отправлена на очередное «съедение» на Малую Бронную, то можно сказать, что комитет распишется в своей неспособности решить однозначную типовую ситуацию.

"