Актер Владас Багдонас

– Прошлый год ваш театр провел в разъездах. Фестиваль, посвященный 55-летию Някрошюса в Италии, фестиваль «Балтийский дом», прошедший под слоганом «Весь Някрошюс» в Петербурге… Как к вашему отсутствию относятся в Литве?

– Знаете, похоже, что по нас соскучились. Когда мы играли «Фауста», весь зал встал, что для Вильнюса – уникальный случай. Мы стоим на сцене и спрашиваем друг друга: «Что это происходит? Разве мы в Москве? Или в Милане? Это же Вильнюс, а они стоят!» Так что в наше отсутствие наш зритель начинает нас по-особому ценить. Следующий год обещает быть не менее напряженным.

– Вас действительно любят в Москве, в Петербурге, в Милане… А какие еще страны вам кажутся наиболее восприимчивыми к сложному метафорическому театру Някрошюса?

– Кстати, в России нас хорошо принимают не только в столицах, но и в провинциальных городах. Чудесная публика. И вообще мне кажется, что разговоры, что у Някрошюса спектакли-ребусы, что их сложно разгадывать, не слишком правомочны. Проходит время, и то, что казалось трудным, становится легким. С годами и сами спектакли как-то проясняются, становятся прозрачнее, легче. Есть такое правило: сколько бы мы ни репетировали спектакль, к моменту премьеры нам всегда не хватает двух-трех дней или недели. Но потом спектакль начинает раскручиваться, и мы постепенно находим общий язык со зрителем. Скажем, «Фауст» сейчас идет на полчаса короче. Мы ничего специально не убирали, и цели такой не было – сыграть короче, но как-то все само сократилось и собралось. Някрошюс, строя спектакль, часто уделяет внимание каким-нибудь мелочам, которые сам потом отбрасывает. В «Фаусте» мы очень многое отбросили. Там были и ведьмы, и много кто еще. Все, кто видел, смеялись, говорили: «Ой, как хорошо». Но потом Някрошюс посмотрел и сказал: «Не в стиле».

– У каждого режиссера есть такой актер – первая скрипка. Вас даже часто называют альтер эго Някрошюса…

– Я счастлив, что это есть в моей жизни. И, если честно, иногда сам себе завидую.

– Грузинский трагик Рамаз Чхиквадзе как-то сказал, что трагическому актеру нужны крепкие ноги и могучая грудь. Что бы вы добавили к этому определению?

– Нужны ноги, грудь, и нужен режиссер. Именно в такой последовательности. Някрошюс мне всегда желает здоровья, здоровья и еще раз здоровья…

– В спектаклях на вас всегда ложится очень серьезная физическая нагрузка, вам приходится много бегать по сцене. Как вы с этим справляетесь?

– Иногда я думаю: «Если не получится спектакль, то хоть попотею!» Тяжелее всего дается Фауст. Там я очень подолгу нахожусь на сцене. Я не особо привык стоять перед зрителями в одиночку и пытаться покорять тысячную публику довольно трудными текстами, где не заманишь зрителя юмором или чем-то еще. Гете – все-таки очень сложный автор.

– Вы, как профессиональный актер, с годами набираетесь опыта. Вам сейчас стало легче на сцене?

– Какая-то легкость в профессиональном смысле наступила лет десять тому назад. А сейчас снова стало труднее. Ты постепенно становишься взрослым и даже старым. А 70% зрителей в зале – девушки, которые моложе тебя на 30 лет. Девушек надо как-то привлекать. А как это сделаешь с лысой головой? Но, если серьезно, спасают профессиональные навыки. Надо всегда держаться за них и пытаться реализовать то, что хочешь. Если уж Господь в нашем «Фаусте» трудится в поте лица, то нам тем более нужно потеть.

– А бывает, что хочется все бросить и бежать из театра?

– Регулярно. То роль плохо идет. А то зритель может так подействовать на нервы… В том году мы были в Мексике на одном очень серьезном фестивале. И вдруг с первых же минут представления зрители начали покидать зал. Причем каждую минуту уходило чуть ли не по полряда. Я уже стал говорить партнерам: все, давайте кончать с этим «Отелло», так больше невозможно. И что же выяснилось? Потом к нам пришли организаторы фестиваля и сказали: «Извините нас за этот вечер. У нас сегодня целевая аудитория по образовательной программе, и мы пригласили на спектакль одних индейцев». Оказывается, это индейцы толпами покидали зал. Но остальные представления «Отелло», к счастью, прошли очень хорошо и с большим успехом. Словом, бывают в нашей профессии моменты, когда думаешь: «Разве так можно? Не надо больше этого театра и меня в нем!»

– Някрошюс сейчас приступил к репетициям «Идиота». Кого вы там играете?

– Видимо, это генерал Иволгин. Интересная роль, но больше я пока ничего сказать не могу.

– А кто сыграет Мышкина?

– Не могу сказать.

– Наконец, позвольте узнать, как вы отметили юбилей Някрошюса в театре?

– Вы, наверное, сами знаете, что он терпеть не может юбилеи. Когда он пришел в театр, мы поставили торт на сцене и попытались зажечь свечку. На что он сказал: «Ладно, торт я съем, но давайте уж без свечек!»

СПРАВКА

Актер Владас БАГДОНАС родился в 1949 году. В 1970 году окончил актерский факультет Вильнюсской консерватории. До 1993 года был актером литовского государственного Театра молодежи в Вильнюсе. С 1994 года – преподаватель Литовской консерватории, а с 1998 – декан актерского факультета. С 2003 года – профессор Академии музыки и драмы. Артист театра Эймунтаса Някрошюса Meno Fortas. Снялся в фильмах «Американская трагедия» (1981), «Иди и смотри» (1985), «Пиросмани, Пиросмани…» (1988), «Дом дураков» (2002), «Парни с МарZа» (2007). Лауреат премии Станиславского «За вклад в развитие мирового театрального искусства» (2006).