Сиддик Бармак

– В те времена я жил в эмиграции в Пакистане и, конечно, только и мечтал снять какую-нибудь картину о том, что творилось на моей родине. Сначала задумал короткометражку. Мне на глаза попалась газетная статья, которая рассказывала о маленькой девочке из Кабула: она мечтала пойти в школу, но не могла даже выйти на улицу, потому что была девочкой. И тогда она совершила маленький подвиг: она остригла волосы, подбрила брови, подстригла ресницы и в таком виде отправилась «грызть гранит науки». Меня так потрясла эта история, что я решил снять об этой девочке маленькую картину. Но потом началась работа над сценарием, который обрастал все новыми и новыми маленькими историями. Некоторые вспоминал я сам, другие рассказывали мне друзья, приезжающие из Кабула. В конце концов, историй накопилось на полноценный полнометражный фильм, который я назвал «Усама».

– Почему, на ваш взгляд, стало в принципе возможно, что Афганистан вдруг как будто «провалился» на много веков назад? Ведь ваша родина на долгое время стала почти средневековой страной, в которой господствовал фашизм и самая жестокая дискриминация женщин, которую только и знала мировая история?

– Я считаю, что сам режим был частью большой политической игры, где мечтали выиграть нефтяные компании. Талибы же были в игре лишь пешками. Потом стало ясно, что и за нефтяными компаниями, а значит, за самими талибами и за спиной Усамы бен Ладена стоит кто-то другой, кто-то из внешнего мира – тот, кто был заинтересован, чтобы народ во всем мире думал, что в падении башен-близнецов виноват афганский народ. А я как раз в своем фильме хотел сказать: не судите о народе по поступку одного его представителя (причем недоказанному поступку!). Этот народ недостоин того, что вы о нем думаете, он достоин уважения, такого же, как любой другой народ – будь он в Америке, Израиле или России.

– А что происходит сейчас с афганским кино? Его ведь при талибах вообще не было?

– Конечно, ситуация, которая сложилась за эти годы в Афганистане, просто кошмарная! Большинство наших кинематографистов живут в других странах. Конечно, мы приглашаем их вернуться, но соглашаются немногие. Останавливает тот факт, что в разгромленной стране нет даже элементарных средств к существованию: дома разрушены, в них нет электричества, воды, газа – ничего! Но те, кто сейчас все-таки живет в Афганистане (и я в том числе), продолжают верить в возрождение нашего кинематографа. Мы собираемся возобновить работу в кино. И я, например, прошу своих друзей-афганцев, которые живут в других странах, если уж они не могут вернуться и работать здесь, то пусть хотя бы снимают кино об Афганистане, во имя Афганистана.

– Кинотеатры Кабула возобновили свою работу?

– В общем да. Сейчас активно работает семь кинотеатров. Но в основном у нас показывают индийское кино и, как ни странно, американское. Кстати, у нас «крутят» и российские картины – точнее, древнесоветские, из так называемых закромов нашей родины. Конечно, я надеюсь, что когда-нибудь наш народ увидит и афганское кино.