Главная женщина Колчака

С тех пор, как в 90-х историю стали переписывать заново, мы разучились удивляться. Поэтому сегодняшнего зрителя, уже привыкшего к рассказам о хороших «белых» и плохих «красных», вряд ли смутит образ Сына Отечества Колчака, рыцаря без страха и упрека, который личному счастью предпочитает войну, а разговорному языку – слова высокого штиля времен Ломоносова: «возрождение государства российского», «служение моей родине», «спасение отечества», «честь и долг».

Автор пьесы Сергей Остроумов и режиссер Геннадий Шапошников сотворили из биографии Колчака (по ней можно снимать американские блокбастеры в несколько серий, настолько 46-летняя жизнь Колчака была переполнена событиями) неторопливое мистическо-документальное представление, попытались обелить русского адмирала, имя которого до сих пор отказывается реабилитировать военная прокуратура. И надо признать, Александр Васильевич, несмотря на всю свою рефлексию по поводу допущенных ошибок (по его вине гибнет корабль «Императрица Мария», ломается судьба любимой женщины Анны, которая после смерти Колчака 39 лет проведет в сталинских лагерях), вполне дотягивает до уровня национального героя, о котором так давно и бесплодно тоскует сцена. Только зрителю, чтобы понимать, о чем идет речь, придется освежить свои воспоминания о Колчаке, поскольку факты биографии русского адмирала разбросаны по спектаклю, как цветовые пятна на картинах импрессионистов, а все перемещения в пространстве и времени происходят произвольно, словно во сне.

Да это и есть сон: на фоне метафорических декораций с наклонными поверхностями и оледеневшим старым вагоном Колчак, который давно устал от «подвигов и славы», встречается со Смертью, и эта красивая, но назойливая женщина, глумясь над мужеством героя, заставляет его вновь вспомнить все. Вместе с любимыми Софьей и Анной, с коллегами по Географическому обществу, моряками с Балтийского и Черноморского флотов, с «белыми» и «красными», со всеми, кто разделил с ним непростую судьбу – Колчак вновь проходит весь путь: отправляется в полярные экспедиции, сражается в русско-японской войне за Порт-Артур, командует Черноморским флотом, участвует в Первой мировой войне, а затем делает мучительный выбор: остаться за границей с любимой женой Анной (Евгения Гайдукова) или вернуться в Россию, где вовсю орудуют большевики, чтобы быть расстрелянным в 1920 году в Иркутске. Колчак, знающий в этом метафизическом спектакле все, что было, и все, что будет, надевает старую шинель и возвращается на Родину. Потому что третьей и самой главной женщиной Колчака была Смерть.

Иркутскому зрителю не надо объяснять, почему в герои произведен именно Колчак. Из Иркутска он отправлялся в свои северные экспедиции, в Иркутске венчался на Софье, в Иркутске был расстрелян и сброшен в реку. Теперь в городе стоит памятник ему, жители пьют пиво «Адмирал Колчак» и хлопочут о реабилитации своего героя. Но москвичам, по всей вероятности, Колчак в исполнении Тараторкина покажется слишком идеализированным, напыщенным, устаревшим, как открытки к забытым или неоднократно переименованным праздникам. А сам спектакль, несмотря на романтизм и обаятельных героев, возможно, произведет на кого-то впечатление утомительного глобального эпоса в духе «Войны и мира», бессмертной книги, которую редкий ученик долистает до середины. Но причиной таких впечатлений, скорее всего, станут не художественные недочеты сибиряков, привезших действительно качественный и тематически редкий спектакль об утерянных национальных ценностях, а особенности вкуса московского зрителя, привыкшего к экшну, насилию, клиповому монтажу американских боевиков и модных театральных постановок. Эти предпочтения столичной публики иркутский театр не учел. И, наверное, поэтому «Колчаку» в Москве не угрожают аншлаги.