Музыка по любви

Люка Дебарг на прошедшем в Москве летом конкурсе Чайковского завоевал не первую, не вторую, а лишь четвертую премию. Но негласно выдаваемая меломанами премия зрительских симпатий принадлежала ему с первого тура. Никому до конкурса неизвестный очкарик-«ботаник» (газета «Фигаро» назовет его «гениальным выскочкой») полюбился публике за интеллигентное, вдумчивое, очень личное исполнение: играя Равеля или Метнера, он извлекал из клавиш на редкость уместную душевность, задавал музыке деликатные, но точные вопросы – и получал глубокие, искренние ответы. Эту игру-исповедь, игру-импровизацию хотелось слушать и слушать. Его педагог в интервью назвала ученика гением. Но в недрах фортепианного жюри к французу возникли претензии: мол, он даже не совсем профессионал – начал серьезно заниматься музыкой поздно, в 20 лет, и пальцы у юноши неправильно поставлены, и технические неточности бывают. «Причем тут пальцы!» – возмущались в ответ поклонники пианиста, обвиняя жюри в предвзятости и косности. «Какие пальцы, если он «неправильными» руками извлекает столь проникновенные звуки!»

Любовь к Дебаргу накрыла и музыкальных критиков. Напрасно газетные «перья», стесняясь силы своих страстей, иронизировали над собой и над публикой, припоминая, что на каждом московском конкурсе слушатели непременно заводили любимчика (так было с самого начала в 1958 году, с Вана Клиберна). Ирония едва прикрывала глубокую привязанность, которая нашла выражение в награде, присужденной Дебаргу Ассоциацией музыкальных критиков Москвы. С формулировкой «приз получает музыкант, чьи выступления на конкурсе стали заметным художественным явлением, и чьи уникальное дарование, творческая свобода и красота музыкальных трактовок произвели большое впечатление на публику и критику». Члены Ассоциации были счастливы объявить, что в качестве награды Дебарг получает возможность сыграть сольный декабрьский концерт в Доме музыки. И вот концерт (при полном аншлаге) состоялся.

Дебарг предстал и узнаваемым, и совсем неожиданным. Несмотря на свалившийся с неба успех (пианист, в частности, много гастролирует с Валерием Гергиевым), никуда не делся юношеский энтузиазм, не исчезло романтическое преклонение перед музыкой. Он по-прежнему играет не столько музыку того или иного композитора, сколько с энтузиазмом представляет свою личную встречу с партитурой, иной раз вольно определяя темпы и паузы, и даже не очень сильно заботясь о стилистической отделке. Минорная соната Моцарта в его трактовке – никак не стремление подчеркнуть особенности XVIII века. Это доверительная беседа с единомышленником, почти современником. Баллада Шопена – «из той же оперы»: только здесь, естественно, больше элегических, нежных, но и мятежных настроений. Исполнительская субъективность пианиста, открывающая в музыке новые объективные пласты, становилась приятным подарком. Недостатки Дебарга тоже остались прежние: в дьявольски трудном «Мефисто-вальсе» Листа он доказал, что упреки в его адрес (насчет недостаточной технической оснащенности) иногда справедливы.

Самое неожиданное случилось во втором отделении. Дебарг презентовал себя как автор музыки, сыграв (вместе с коллегой из Франции Себастьяном Юрте) мировую премьеру сонаты для виолончели и фортепьяно. Это было типичное «сочинение молодого композитора», который обозначил свои приоритеты: к атональной музыке он не тяготеет, «конец времени композиторов» не провозглашает и балансирует между пасторалью и джазом, черпая идеи у многих предтеч – от Дебюсси до Шостаковича. Юный автор так увлекся, что повторил две части опуса на бис, благо аплодисменты зала к этому как бы призывали. Если любящая Дебарга публика и была разочарована тем, что не услышала ожидаемого Скарлатти (и тем, что в сонате главную роль играла все-таки виолончель, а не рояль) – то своего разочарования народ не показал. А когда Юрте и Дебарг под занавес сымпровизировали всем известный хит – «Лебедя» Сен-Санса, овации достигли апогея. Ведь, что бы Дебарг не играл, в каждой его ноте слышна неистовая, безграничная, иррациональная любовь к музыке. «Следуя своим фантазиям, он заставляет нашу кровь быстрее бежать по жилам», писала о нем западная критика. В этом главное очарование Дебарга. И это искупает все.