Posted 23 декабря 2009,, 21:00

Published 23 декабря 2009,, 21:00

Modified 8 марта, 07:21

Updated 8 марта, 07:21

Актер Эммануил Виторган

Актер Эммануил Виторган

23 декабря 2009, 21:00
27 декабря актер театра и кино Эммануил Виторган отметит 70-летие. Виторган относится к тем артистам, которые предпочитают «свободное плавание». Несколько лет назад он покинул труппу Театра имени Маяковского и с тех пор занимается собственным театральным проектом и участвует в съемках. И хотя многие известные киноактер

– Эммануил Гедеонович, вы родились под Новый год. Какие традиции есть в вашей семье?

– Самая главная традиция – это то, что я до сих пор жив и благодарен тем людям, которые родили меня под Новый год. Что касается бытовых традиций, то сейчас Новый год уже не воспринимается как в детстве. Я дитя войны и помню свои ощущения, когда в возрасте пяти или шести лет Дед Мороз подарил мне на Новый год велосипед. Это было счастье. А поскольку у меня день рождения в канун Нового года, я стараюсь в этот день делать подарки родным и близким. Естественно, у нас в доме застолье. Раньше собирались только семьей. Сейчас больше народу приходит, так как существует «Виторган-клуб». Мы приглашаем членов клуба. Кто не может 31-го, мы обязательно встречаемся в преддверии Нового года, всех поздравляем, дарим подарки.

– На ваш характер больше повлияли жизненные трудности или жизненные удачи?

– Мне очень повезло в жизни. У меня были потрясающие учителя, замечательные партнеры и еще более потрясающие режиссеры. Трудностей в профессии никогда не ощущал. Мне всегда было интересно. Я очень любознательный человек, поэтому продолжаю учиться и сегодня. Трудно это или нет – по-разному бывает. Я думаю, что учиться жизни – это совсем нетрудно, если ты не ставишь себя выше всех остальных.

– Вы работали с такими режиссерами, как Георгий Товстоногов, Андрей Гончаров, Анатолий Васильев, Роман Виктюк. С кем из них сотрудничество было наиболее плодотворным?

– С каждым персонально – это же личности. Еще добавьте сюда Каму Гинкаса, Леонида Хейфеца, Бориса Морозова. А Леонид Викторович Варпаховский и Мария Осиповна Кнебель! Я ведь с ними со всеми работал. И бесконечно благодарен им, каждому в отдельности и всем вместе, за то, что я получил возможность общаться с ними определенное количество времени, совершенствоваться профессионально. Поэтому не могу разделять их. Они были потрясающие люди, каждый со своим характером. Но они заботились только об одном – чтобы нам, человекам, жилось полегче.

– Более двадцати лет вы служили в Театре Маяковского, а потом ушли в антрепризу. Многие считают, что антреприза вредит репертуарному театру. Как вы к этому относитесь?

– Я думаю, надо помнить, что русский театр произошел из антрепризного. Я не понимаю, когда сегодня встречается ироничное и несколько презрительное отношение критиков к антрепризе, я этого не принимаю и не хочу принимать. У меня внутри профессионально ничего не меняется – антрепризный это спектакль или тот, который я играл в репертуарном театре. Конечно, не все спектакли могут нравиться. Так это в любом театре – не все постановки зритель принимает. В профессиональном смысле то, чему я научился в актерской профессии и чему посвятил свою жизнь, я ни на йоту не сбавляю в антрепризе. Я играю с той же отдачей, с какой работал в государственных театрах. Для меня нет разницы. На всякие критические снобистские замечания я отвечаю улыбкой.

– Вы были заняты в телеспектаклях («История кавалера де Грие и Манон Леско», «Кругосветное путешествие Бертольта Брехта», «Юбилейное танго» и другие). Что обретает и что теряет театральный спектакль в своей телевизионной версии?

– Все зависит только от того, насколько продуманно это снято. Для того чтобы хорошо снять спектакль, надо на него походить, узнать, понять, расписать крупные, средние и общие планы, как в кино. Это бывало крайне редко, но бывало. Когда-то Анатолий Васильев снял для телевидения знаменитый спектакль, который шел в Театре имени Станиславского, – «Взрослая дочь молодого человека». На телевидении было отведено определенное время, и ему пришлось остановиться только на первом акте. Васильев назвал его «Дорога на Чаттанугу». Причем там все было продумано тщательнейшим образом, до мельчайших деталей. Получился потрясающий, на мой взгляд, телеспектакль с замечательными актерами. Есть специфика телевидения, и ее надо придерживаться.

– К вашему юбилею телеканал «Культура» показывает программу «Линия жизни», где вы рассказываете о своей жизни, отвечаете на вопросы. В каких случаях интерес публики к себе вы принимаете с благодарностью, а когда он вам скорее неприятен?

– Для меня любой зритель дорог. Даже если иногда бывало, крайне редко, например, на творческих вечерах, что-то доносилось из зала не совсем трезвым голосом, я к этому относился с долей иронии. У меня с чувством юмора все в порядке, я по крови одессит, все мои родные и близкие, включая папу и маму, из Одессы. Я люблю импровизировать и умею достойно ответить шуткой. Я бесконечно благодарен людям, которые приходят в театры. Очень надеюсь: то, что они видят на сцене, дает им какой-то манок продолжать эту жизнь. Что-то исправить или убедиться, мол, я правильнее живу, чем те, кого вижу.

– Как вы можете охарактеризовать свою линию жизни? Если бы была возможность прожить жизнь заново, многое бы в ней изменили?

– Я знаю точно, что заново ее не проживу. Мне грех жаловаться, у меня были потрясающие родители. После 10-го класса поступил в театральный институт, потом были встречи и общение с огромнейшим количеством замечательных людей разных профессий. Для меня самое важное в жизни – общение. Без общения нет жизни. Вот уже 17 лет существует «Виторган-клуб», куда с удовольствием приходят люди самых разных профессий. Мы общаемся, выпиваем, здесь люди знакомятся, потом женятся. Единственная наша забота – чтобы каждый человек понимал, что он не один на свете. Очень важно быть рядом с людьми и в радости, и в беде. Особенно в беде, вместе легче пережить трудный период. Я считаю, что оценивать мою жизнь какими-то красивыми словами не стоит. Все мы стараемся помогать друг другу. Это совершенно нормальная жизнь. Надеюсь, к моему дню рождения мы наконец откроем дом, где будут и клуб, и наше театральное агентство, и небольшой зал, где будем проводить вечера и играть моноспектакли. Сейчас там полным ходом идет ремонт. Недавно я задумался, что мне надо еще в жизни. У меня есть все, о чем я мечтал когда-то. Я мечтал, чтобы у меня была квартира, где будет лестница, камин и кабинет, сейчас я сижу в своем кабинете. Офис театрального агентства находится в этом же доме, на первом этаже, никуда не надо ездить. «Что нам еще надо?» – спрашиваю я у своей любимой жены Иришки. Оказывается, надо. Чтобы был дом, в котором люди могли бы себя абсолютно свободно чувствовать, где не будет написано, что он работает с 9 до 19. В любое время дня и ночи люди будут иметь возможность приходить сюда, встречаться, отдыхать и общаться...

– Ваш союз с Ириной – и семейный, и творческий, и деловой. Это благодаря ей вы успеваете так много?

– Вы абсолютно точно угадали. Ирина по профессии музыкант. Но у нее совершенно потрясающие качества делового человека, она такая бизнес-вумен. Ирина очень активный человек, умеет общаться, поддерживать знакомства, помнит обо всем и всякий раз готова прийти на помощь. Она удивительная, прекрасная, олицетворение доброты, внимания и желания всем помочь. Она старается оградить меня от каких-то бытовых дел. А бытовых дел хватает, у нас же еще химчистка есть, я соучредитель химчистки. Конечно, я только соучредитель, я в этом ничего не понимаю. Единственный вклад, который я внес в работу химчистки, – написал лозунг: «Обчистим всю Россию». Иришка сказала: «Ты занимайся творчеством, а я буду вкалывать». Она действительно с утра до ночи в офисе. Видите, как мне везет. У меня была потрясающая мама, которую я обожал. Я до сих пор буквально ощущаю тепло маминого тела. 30 лет я прожил с Аллочкой Балтер – замечательной, чудесной, потрясающей, все слова, какие только можно произнести, все они в адрес Аллочки. Теперь Иришка. Мне очень повезло в жизни.

– Кстати, памяти Аллы Балтер вы посвятили спектакль «Он, она и Дженни». А не было мысли написать книгу мемуаров?

– Меня немного смущает, что многие мои коллеги-актеры написали книги. Кто-то очень талантливо, например Михаил Козаков. Он, на мой взгляд, очень мощный литератор. Я подумал: «Ну а что могу я написать?» На самом деле уже лет семь у меня лежит эта книга в рукописи. Но я еще не отдал ее никому, что-то меня останавливает. Вроде я не очень стеснительный человек, но и не наглый. Те, кто знает меня только по работам в кино или театре, могут подумать, что у меня иной характер. Я значительно мягче, чем те герои, жизнь которых я прожил на экране или сцене. Может быть, в конце концов я издам книгу, хотя теперь уже надо кое-что поправлять в ней, ведь прошло столько лет.

– Творческая судьба вашего сына Максима Виторгана складывается вполне успешно. Вы следите за его начинаниями?

– Мне очень нравится то, что он делает в профессиональной сфере. Я говорю это не как папа, а как человек, который смотрит со стороны на его творчество. Максимка очень похож на Аллочку, и я бесконечно этому рад. Дело в том, что в основном его воспитанием занималась она. Я в то время был очень занят, снимался в трех фильмах в год, играл по двадцать спектаклей в месяц. Ему повезло, что он больше общался с Аллочкой. Она была умничка, много читала, занималась собой и делилась своими знаниями с Максимом. Он прошел хорошую школу. Сначала работал в ТЮЗе у Камы Гинкаса и Генриетты Яновской, потом в «Ленкоме» у Марка Захарова, затем во МХАТе у Олега Павловича Табакова. Потом взял и ушел тоже в «свободное плавание». Недавно у него была премьера – он поставил спектакль «КТО» как режиссер в «Другом театре». Я был ошарашен. Такой замечательнейший, серьезный спектакль получился с профессиональной режиссерской точки зрения. В нем играют великолепные артисты – Елена Ксенофонтова и Андрей Ильин. Максим очень самостоятельный человек, причем с самого детства. Мы никогда не давили на него, старались не зажимать самостоятельность. Я не помню, чтобы я поднял руку, шлепнул его. Он все в своей жизни делает так, как считает нужным. Я до сих пор благодарен Аллочке за все – и за то, что она была со мной 30 лет, и за то, что подарила такого великолепного сынишку. Максим как бы продолжает мою жизнь по отношению к Аллочке.

– А как вы относитесь к современному кинематографу?

– Не хочется быть ворчуном, но время, безусловно, сказывается. Нашему поколению относительно больше повезло. Я не имею в виду войну в смысле везения. В моем поколении было огромное количество талантливейших людей – и в литературе, и в кино, и на театре. Какие были театры, актеры, режиссеры, какие учителя, которые воспитывали таких актеров. Я не хочу никого обидеть, но сегодня нет таких педагогов или если есть, то очень мало. Это и является результатом того, что мы сейчас видим. Мне кажется, что и мотивации изменились, и, собственно говоря, образ профессии несколько другой. Безусловно, есть много хороших вещей и в кино, и на театре. Но такого объема и масштаба уже нет. Я лично сегодня не встречался с такой режиссурой, какая была у Товстоногова, Гончарова. Наверное, не в каждом поколении должны рождаться Высоцкие. Это естественно, это жизнь. Надо потерпеть. Я надеюсь, моим внукам больше повезет в этом смысле…

"