Режиссер Оксана Бычкова

– Оксана, ваш новый фильм – это новое прочтение пьесы Володина или все-таки ремейк фильма Павла Арсенова по пьесе «С любимыми не расставайтесь»?

– Предложение снимать этот фильм мне пришло из Госфильмофонда, который выделил деньги на создание ремейка какого-нибудь старого фильма. Мы с продюсерами выбрали фильм Арсенова. Но, знаете, если бы в титрах нашего фильма не упоминалась фамилия Володина, то никто бы, наверное, и не догадался, что это фильм по пьесе «С любимыми не расставайтесь». Это короткая пьеса, всего 16 страниц, и мы со сценаристами – Любой Мульменко и Наташей Мещаниновой – добавили в нее много нового, как говорят, «социального». Получилась история «про сегодня».

– Судя по предыдущим работам ваших сценаристов – Натальи Мещаниновой и Любови Мульменко, у них довольно «жесткий», будто намеренно грубый стиль письма. В частности, Мещанинова была соавтором сценария Валерии Гай Германики для сериала «Школа», а также сняла фильм «Комбинат «Надежда», который, кстати, тоже был на фестивале в Роттердаме. Как они справились с переработкой лирической пьесы Володина?

– Знаете, тот трейлер «Комбината «Надежда», который появился в Сети, – это большая боль Наташи, потому что он совсем не представляет ее фильма. Фильм очень пронзительный, в нем столько любви к человеку. И я всем советую почитать ее прозу, очень человеческую что ли. Наташа просто очень талантливая, она может работать и с Германикой, и с текстом Володина. На самом деле ничего «жесткого» мы в наш сценарий не включили. Мы просто добавили конфликта, добавили больше социального, чего в фильме Арсенова не было. Нам нужно было как-то «развести» героев. Помните, у Володина конфликт завязался из-за того, что жена мужу не позвонила. Мы решили, что это наивно как-то, и добавили конфликт другого рода: у нас семейная пара Егор (Алексей Филимонов) и Женя (Надя Лумпова) вместе приехали в Москву, снимают квартиру, но они из разных кругов. Егор «бомбит» на старенькой машине, Женя работает в редакции.

– Я знаю, что попасть на какой-либо фестиваль очень сложно. Например, авторам «Зимнего пути», фильма очень талантливого и явно фестивального, просто не хватило опыта или связей...

– Да, это правда, чтобы попасть на фестиваль, нужен отборщик. Нам очень повезло: мы с продюсером Леной Степанищевой устроили рабочий просмотр, куда Лена привела Женю Гусятинского (кинокритик, публиковался в «Искусстве кино», «Киноведческих записках», «Сеансе». – «НИ»), который как раз и есть отборщик Роттердамского фестиваля. Он посмотрел «Еще один год» и взял наш фильм на фестиваль.

– Вы получили приз «Большой экран» и возможность проката фильма в Голландии. Как воспринимает наши фильмы европейская молодежь?

– Когда мы ехали на фестиваль, то радовались просто тому, что наш фильм покажут, ни о каких наградах даже не думали. Программа была очень сильная, к тому же это ведь фестиваль дебютов. Вот у Наташи был дебют. Поэтому для меня приз был просто огромной неожиданностью. И мы тоже боялись, что аудитория – молодежь, голландские студенты – не очень-то нас поймет, фильм-то про развод. Но нет, им было очень интересно. Боялись, что какие-то русские реалии не поймут, что такое «бомбила», например. Все поняли. Я была на обсуждении Наташиного фильма, его тоже очень тепло принимали.

– Поедете ли вы дальше по фестивалям с «Еще одним годом»?

– Да, поедем. «Кинотавр» скоро, собираемся в Севилью, еще много куда...

– Люди со снобизмом относятся к слову «ремейк», да и у молодого фестивального кино в России прокат, как правило, довольно узкий...

– Я думаю, что это большая проблема прокатчиков, а не зрителей. Тот же «Зимний путь», кажется, в двух кинотеатрах только шел, и сеансы будто намеренно неудобные, а я ведь знаю, что многие хотят посмотреть этот фильм. «Жизнь Адель» при этом везде показывали. Так что с прокатом отечественного кино у нас, конечно, есть сложности, но, что делать, будем надеяться.

– Когда российская премьера вашего фильма?

– Летом, в конце июня.

– Оксана, к вам после «Питера ФМ», вашего первого фильма, прикрепился такой ярлык «позитивного режиссера». Не боитесь, что от вас до сих пор ждут таких же сказок, несмотря на то что уже почти 10 лет прошло с тех пор?

– Ярлык прикрепился, не то слово. Мне ведь не перестают присылать предложения снимать «доброе-позитивное-нежное-молодежное» кино, очень много сценариев шлют, часто просто отвратительно написанных. Приходится отказывать. Даже «Плюс один» уже был совсем не как «Питер ФМ», а «Еще один год» – это абсолютно другое кино. Но, мне кажется, это всегда так будет. Не один десяток сценариев еще пришлют.

– Когда мы договаривались о встрече, вы сказали, что у вас в разгаре пробы. Снимаете новый фильм?

– Мы как раз с Наташей Мещаниновой собираемся делать сериал для Первого канала. Это адаптация испанского сериала «Красные браслеты» про подростков с неизлечимыми болезнями. Они живут в больнице, но радуются своей жизни так, как будто они в летнем лагере...

– В вашей творческой биографии уже есть сериалы – «Черчилль» и «Откровения». Обычно сочетание «русский сериал» ассоциируется с низкопробной мыльной оперой на триста серий...

– Вряд ли это проблема режиссеров, будто они, такие-сякие, плохо снимают. Зрителю-то нравится. Это установки каналов – делать именно так. Здорово, что Эрнст иногда идет на уступки, чтобы показать людям в прайм-тайм что-нибудь по-настоящему хорошее, например, сериал Германики или Тодоровского.

– Сейчас кинокритики заговорили о том, что родилось «русское кино десятых годов». Вас, кстати, тоже к этой волне причислили. А сами вы относите себя к какому-либо направлению в кино?

– Нет, не отношу. Мне и прошлый тренд критиков, когда говорили о кино нулевых и о «тихих» (Хлебников, Попогребский или Бакурадзе), казался каким-то натянутым. Ну, посмотрите фильмы Хлебникова и, например, Хомерики, они же совсем разные и не на одной волне. И себя я никаким представителем не считаю.

СПРАВКА