Posted 23 апреля 2007,, 20:00

Published 23 апреля 2007,, 20:00

Modified 8 марта, 08:36

Updated 8 марта, 08:36

От Дягилева до Волочковой

От Дягилева до Волочковой

23 апреля 2007, 20:00
В Музее современной истории России выставили оригинальную коллекцию фоторабот, посвященных русскому балету. Здесь и причудливые костюмы первых танцовщиц, и знаменитые этюды в исполнении Плисецкой, и редкие снимки из репетиционных залов – одним словом, «душой исполненный полет», как окрестили выставку авторы, охватывает

Фотопортрет французского танцовщика Мариуса Петипа затерялся среди разодетых балерин. Между тем именно с него следовало бы начать экспозицию. В 1862 году этот человек осуществил первую балетную постановку в России: дебют оказался настолько успешен, что Петипа остался. Ему на смену пришла другая звезда, пустившая русский балет в новое русло – знаменитый Сергей Дягилев. Со стен глядят застывшие на пуантах примы Анна Павлова и Тамара Карсавина – именно они были первыми балеринами дягилевской труппы, завоевавшей колоссальный успех в мире. «И это балет?» – невольно задается вопросом посетитель, глядя на чересчур пышные по нынешним меркам формы танцовщиц, необычные костюмы вместо пачек и волосы, убранные по моде начала XX века.

Совершенно меняет дело новый, советский период русского балета: костюмы приобретают лаконичность, движения – четкость и отточенность. На сцену выходят другие герои: трогательная Джульетта Галины Улановой, отважный Спартак Мариса Лиепы и, наконец, знаменитый умирающий лебедь Майи Плисецкой. Балет как борьба за новые высоты: «быстрее, выше, сильнее» – кричат фотографии. На снимках – напряженная мимика вцепившихся в станок балерин и задумчивые лица преподавателей. Танцовщиц больше не фотографируют у стен: их ловят в движении, в старании, в полете.

Но время идет, и даже вечное «Лебединое озеро» обретает новую жизнь. На фотографиях – цвет, в танце – другие образы, а в «высшем свете» – пиар и глянец. Появляющиеся на снимках Анастасия Волочкова и Николай Цискаридзе – несомненно, талантливые, но слишком замелькавшие на телеэкранах, – невольно «понижают планку». Сравнить балет, увиденный в начале экспозиции, и балет, изображенный теперь, кажется практически невозможным. Как оцифрованный кадр теряет глубину, так и искусство растворяется в свете мелькающих софитов, а танец балерины напоминает эстрадное выступление – красивое и отрепетированное, но «ненастоящее». Словно человек, побывавший в театре с незамысловатыми декорациями, простыми костюмами, но живой и искренней игрой актеров, вдруг видит перед собой очередную голливудскую историю с «дорогими» актрисами, которую можно запить кока-колой.

"